— Я слушаю тебя, — вежливо ответил Люк, прижимая трубку к плечу
и намазывая горячий, сладко пахнущий хлеб желтым маслом.
— Мне бы лишить тебя наследства, — грозно сказал граф
Кембритч.
«Но ты не можешь», — с удовлетворением подумал Люк.
— Как только королева вернется, я буду просить ее принять твои
извинения. И ты принесешь их, сын, ты меня понял? Публично! И, если
понадобится, в ногах будешь валяться, но вымолишь прощение. Понял,
сын?
— Я все понял, — покладисто сообщил виконт, — все сделаю,
папенька. Если ты уговоришь принять мои извинения, я буду твоим
должником.
Граф тяжело дышал в трубку, и Кембритч вдруг вспомнил, что ему
уже немало лет.
— Люк, — произнес его родитель весомо, — прекращай пить. Ты уже
не мальчик, пора остепениться, я же знаю, что голова у тебя
светлая. Хватит гулять, найди себе хорошую жену, пусть не
принцессу, рожай детей, входи в дела графства. Тебе быть
лендлордом. Мы не вечны, сын.
— А как же укрепление позиций рода и усиление крови? — с
сарказмом спросил лорд-младший. — Я ведь все еще официально обручен
с первой Рудлог, неужели откажешься от таких перспектив?
— Какое обручение, — разочарование так и сквозило в голосе
старого политикана, — кто тебя теперь к этой семье подпустит, сын?
Хорошо, что хоть журналистов с возвращением Рудлогов заткнули и
простые граждане наше имя не полощут. Какой позор! Боги, какой
позор! Сколько времени и сил придется потратить, чтобы все
исправить!
Восклицания снова пошли по кругу, как и увещевания, и Люк
вежливо слушал, давая отцу выговориться, пока тот не выдохся и не
положил трубку.
Потом пошли звонки на городской телефон. Дворецкий вежливо
отвечал, вычеркивая приглашения и запланированные визиты из
светской карты. Люка это не трогало. Он и раньше-то не вызывал у
рудложских аристократов сильного восторга, и только титул заставлял
искать его общества и приглашать на обеды и ассамблеи. А теперь от
него воротили носы.
Кембритч-младший набрал номер матери и долго ждал, пока чопорная
инляндская экономка позовет к телефону леди Шарлотту. В старых
домах порядки не менялись даже с появлением мобильных
телефонах.
— Сынок, — сказала мама тепло. И Люк сразу расслабился, забылся
так, что даже потер пальцем нос, как делал в детстве. — Как ты? —
обеспокоенно спросила она. — Сильно болит?