— Тогда даю тебе час, — барон пропустил меня вперед, — и жду в
гостиной на ужин. Хорошо отдохни, высочество, тебе еще весь вечер
поднимать тяжелый черпак, разливать глинтвейн и обхаживать
меня.
Номер состоял из двух раздельных спален с примыкающими к ним
удобствами, гостиной с массивным камином и столовой зоной,
маленького кабинета — если вдруг дорогим постояльцам взбредет в
голову поработать — и сауны с небольшим бассейном. Я, снимая лыжный
костюм и оглядывая великолепную спальню (каким образом, интересно,
доставляют на склоны эти огромные кровати? или стекла на высокие
окна?), — задумалась вдруг, как легко восприняла переход от нищеты
к роскоши. Как быстро я перестала считать деньги, как спокойно
отношусь к тому, что даже не знаю, сколько заплатил Март за сутки
аренды этих апартаментов, хотя и подозреваю, что наша семья могла
бы существовать на эту сумму не один месяц.
Помнится, лет в пятнадцать за семейным обедом я спросила маму,
почему мы живем так богато и почему не можем отдать часть денег тем
детям, которых я видела в школе, — они одевались бедно, и никто не
возил их на машинах. И Полина меня поддержала, и Вася. А вот
Ангелина смотрела немного с превосходством — она-то уже закончила
университет на тот момент. И сейчас, когда я набирала огромную,
сделанную из прозрачного закаленного стекла с серебряным плетением
внутри ванну, этот разговор вдруг всплыл в памяти так, будто
случился совсем недавно.
— Маришка, — мама улыбнулась, — не нужно стыдиться денег,
больших или маленьких, если они заработаны честно. Наши деньги и
финансы государства никак не смешаны, доходы приносят поместья и
предприятия семьи, и ни одно из них не получено бесплатно или
нечестно. Ты лично, если захочешь, можешь по достижении
совершеннолетия потратить свой капитал на благотворительность, но
это в конечном итоге ничего не даст и не улучшит жизнь людей. Да,
ты поможешь единицам, может, сотням, и ты знаешь, что у нас
работают благотворительные королевские столовые и прочие
учреждения. Но это не дает развития, это только милосердие.
— Разве милосердие — это плохо? — упрямо и возмущенно спросила
я. Мне тогда казалось, что мир несправедлив, а я и моя семья
виноваты в том, что у нас так много денег.
Мама вздохнула и терпеливо продолжила:
— Милосердие хорошо и нужно в том случае, если человек болен или
немощен, дочка. Тогда это благое дело. В остальных случаях оно
вредно. Если ты будешь покупать своим одноклассницам одежду, ты
лишишь их стимула получить хорошее образование, чтобы заработать на
нее. И что они будут делать, когда ты перестанешь им помогать? Без
умений, без знаний, с уверенностью, что им должен кто-то помочь,
кто угодно, кроме них самих? Ты сейчас мыслишь, как простой
человек.