— Я и так вас почти не вижу, лорд, да
и слышу, надо признаться, с трудом, — сухо ответил дворецкий и
удалился в сторону кухни. Люк улыбнулся — старик все сделает как
надо.
Через полчаса переодетый к позднему
ужину и хорошо разогревшийся грогом виконт Кембритч — пил он не без
настороженности, памятуя о своем ранении, но организм воспринял
алкоголь как давнего знакомого, — сидел с матерью за большим столом
в столовой, окрашенной в яркие летние цвета, с плотно задернутыми
занавесками, и с наслаждением ел. Немного, растягивая удовольствие,
— не хотелось бы, чтобы его задумка провалилась из-за
взбунтовавшегося желудка.
Леди Шарлотта смотрела на сына с
беспокойством. Люк позвонил днем, сообщил о готовящемся побеге и
попросил не волноваться. Но она все равно волновалась. И радовалась
тому, что беспокойный отпрыск дома.
— Луциус будет в ярости, — сказала
графиня в конце ужина, аккуратно подцепляя ложечкой кусочек
пудинга.
— Переживу, — легко отмахнулся
Кембритч, откидываясь на спинку стула. — Ты купила то, что я
просил?
— Купила, — строго произнесла леди
Шарлотта, — и это было нелегко, поверь мне. Единственный питомник
находится в области, и чудо, что мы успели добраться туда до
закрытия. Зачем это тебе, сынок?
— Подарок хочу сделать, — сообщил Люк
внимательно наблюдающей за ним матери. — Потом расскажу, мам. Ну не
смотри на меня так. Мне сразу хочется все выболтать. Где они,
кстати?
— Спят, слава богам, — устало ответила
графиня Кембритч. — Как маленькие дети — всего несколько часов в
доме, и он почти разрушен.
— Завтра избавлю тебя от этих чудовищ,
— рассмеялся Люк, вставая. — Мам, спасибо тебе. Пойду я
спать.
— Спокойной ночи, сынок, — сказала
леди Кембритч, провожая взглядом сухощавую фигуру сына.
4 ноября, пятница,
Иоаннесбург
Церемония награждения проходила в том
же зале, что и памятная посольская встреча, и Люк, заходя в
помещение вслед за Тандаджи, едва заметно поморщился, глядя на
сияющий бронзой пол, — слишком хорошо помнил, как выглядела на нем
его кровь. И красные следы на этих высоких белых дверях, которые он
оставил, когда его шатнуло и понадобилось обо что-то
опереться.
Тихо играл маленький оркестр, сияли
огни изящных светильников, напоминающих золоченые птичьи гнезда под
потолком, перед королевской ложей полукругом в несколько рядов
стояли обитые красным бархатом кресла, и столики для фуршета были
уже накрыты. Никаких журналистов и камер. Тайное чествование тайных
героев. А как иначе? Во всех странах так. Если сообщать обо всех
попытках покушения на глав государств, то народ будет находиться в
состоянии постоянной паники.