— Я запомнил ее, ваше величество. Сейчас я прошу всех уйти и в
ближайшие два часа не появляться. Капельницы и медицинское
оборудование пусть подключат через сутки, если мы не проснемся.
Саша, когда все выйдут, закрой нас щитами. И чем реже под них будут
заходить, тем лучше.
Затих хруст снега под ногами уходящих. Алекс ушел последним,
ободряюще похлопав друга по плечу. И Макс, подождав, пока их с
Алиной накроют плотные купола щитов, лег на кровать.
От принцессы шло ровное тепло, перебивающее холодное дыхание
темной ауры, и волны этого тепла убаюкивали. За окнами темнело, в
стекла тихо стучали снежинки, и Макс, облизнув губы, на которых еще
чувствовался вкус крови, закрыл глаза и ушел в Нижний мир.
26 января, четверг
Марина
Я недолго пробыла в своих покоях. Казалось бы, только утром я
еще чувствовала здесь все родным, знакомым — а сейчас гостиная
ощущалась пустой и холодной. Я уже была чужой этому месту. И даже
Боб, лениво и радостно гавкнувший с лежанки, не сгладил это
впечатление.
Мария, верная моя наперсница, даже лицом не дрогнула, узнав, что
я переезжаю в Дармоншир, и увидев брачный браслет на моем запястье
и Люка, конвоирующего меня. Поздравила, как полагается, немного
смущаясь и романтично вздыхая. А на предложение поехать со мной
подумала и заявила:
— С радостью, ваша светлость. Вы же поднимете мне жалованье?
Клянусь, если бы она начала заверять меня в безграничной
верности и обожании, я бы крепко задумалась. Подобная практичность
как-то успокаивала.
— Конечно, — ответила я самым благостным и нежным тоном, — его
светлость, мой муж, положит вам двойное. Он никогда не отказывает
женщинам.
Марии хватило ума проигнорировать мой укол профессиональной
улыбкой, а я почувствовала жгучий стыд. Что бы там ни было, негоже
выставлять проблемы в отношениях перед слугами.
«Сначала думать, потом говорить, Марина. Думать. Думать».
Как будто это так легко. Я с шестнадцати лет твержу это себе
каждый день. Кому-то боги дали сдержанности с избытком, как
Ангелине, а у меня она набирается в год по капле и только путем
невероятных усилий и самоконтроля.
Кембритч невозмутимо опустился в кресло, повертел головой словно
в поисках чего-то и вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку.
Увидел мой свирепый взгляд…
— Извини, — сказал хрипло и спрятал сигареты обратно.