Олег схватил меня за плечо и практически силком потащил к входу.
Савелий подоспел ему на помощь, снял с себя тулуп, набросив мне на
плечи.
— Тебя лишил памяти? — встревоженно спросил Олег. — Ты сказал,
что Каин Фонберг и другие, напавшие на отца, мертвы? Кто же лишил
тебя памяти, Ярослав? Значит, всё не так...
Олег в непонимании замотал головой, явно желая объяснений, но у
меня их попросту не было. И сейчас даже думать об этом не хотелось.
Я нужен был маме.
Грубо отбившись от хватки Олега и, обдав его взглядом полным
холодной ярости, я зашагал к матери.
Встал рядом, обнял её, прижал к себе, почувствовал, как она вся
трясётся от плача.
— Ты вернулся ко мне, мой мальчик, — прошептала она, — я так
боялась... так боялась, что и тебя потеряла. А ты вернулся.
Мама всхлипнула и заплакала в голос, уткнувшись лицом в моё
плечо.
— Я не смог его спасти, прости, — сказал я.
Мама не ответила, а только сильнее прижалась ко мне.
— Я должен был его спасти, я старался, я пытался изменить
будущее, но не смог, — повторил я, сам не отдавая себе отчёт, зачем
говорю это.
— Это не твоя вина, — ответила мама, немного отодвинувшись,
заглянула мне в глаза, а после всхлипнула и крепче обняла.
Мама снова заплакала, стискивая меня в объятиях всё сильнее и
сильнее, словно бы боялась, что я опять куда-то денусь.
— Ты простынешь, — механично сказал я.
И придерживая маму под локоть, я повёл её в дом.
В доме не прекращали громко рыдать, причитать и выть. Там,
где-то в гостиной скорбела Матильда Гарван, потерявшая сына.
Несмотря на онемение и отстранённость, мозг продолжал работать,
мысли вспыхивали одна за другой. Что произошло? Как это случилось?
Почему Каин Фонберг убил отца? Кто вообще такой этот Каин? Я
никогда о нём даже не слышал.
И если Олег прав и вурды стёрли мою память... Но почему они
убили отца и оставили меня в живых? Слишком много вопросов, на
которые разум не мог найти ответов. И поиск этих ответов только
больше загонял меня в тупик.
Последнее событие, которое я чётко помнил — дуэль с Григанским,
Якоб — мой секундант, смерть Инесс, Арнгейры — метрополийские
шпионы. Но и в то же время это было слишком давно — это я ясно
осознавал. Помнил я суд над Быстрицким, отца, который чуть не
вызвал на дуэль Григанского-старшего. И сейчас уже не зима, я знал,
что пришла весна.