Надо отдать Илу должное — он смог прийти в себя намного раньше
Марка.
— Я не хочу двигло вроде этого обосранного туристовоза! —
гаркнул астероидник, вскакивая с кресла.
— Обсуждается! — крикнул издалека Бэмаз. Марк удивился, что Яр
услышал. Видимо его генные модификации на ушах работали не только с
инфразвуком.
— Кстати, — продолжила Алиса, — в соответствии с пунктом 109,
часть четвертая, сквернословие в присутствии нанимателя может быть
наказано штрафом. Размер до десяти процентов от суммы
вознаграждения, на усмотрение господина Бэмаза. Впредь вам надлежит
именно так его и называть, если не будет условлено другое.
Алиса вышла последней, после того, как комнату покинули все
солдаты. Храбрая девочка. Марк хотел кинуть стул в стену рядом с
ней. Но Алиса задержалась на секунду, прежде чем развернуться и
уйти. Снова мило и трогательно улыбнулась. Сказала:
— Не переживайте. Кажется, это торки. Я слышала, они очень
приличные пираты и редко бывают беспричинно жестоки.
Когда она вышла, Ил ещё долго стоял над столиком. Потом спросил
у Марка:
— Лифт ушел?
Марк молча кивнул. Только после этого Ил дал себе волю. Он
сбросил на пол еду, пнул столик, несколько раз пронесся вдоль стен,
испытывая на прочность обстановку. Все, кроме посуды, было
принайтовано на совесть, единственное, что астероидник смог хотя бы
сдвинуть с места, это был робот-официант. Но и его опрокинуть
астероиднику не удалось. Зато, за несколько минут буйства, он не
прекращал ругаться. И делал это, почти не повторяясь в выражениях.
Когда он наконец устал и плюхнулся в кресло, Марк осторожно сходил
за далеко отлетевшим, но вполне сохранившим вид и форму пироженным.
Нашел осколок тарелки побольше, положил пирожное на него и протянул
Илу.
— В принципе, хорошая сделка, — вдруг сказал, слегка отдышавшись
Ил. — Надо только подумать, что с профсоюзными взносами. Двести
кило меня жаба задавит каждый год отдавать.
Он подобрал с пола почти не поврежденное пирожное, небрежно его
надкусил и флегматично жуя, сказал:
— Ну, месяцев шесть у нас есть. Потом и подумаем.
— Что с торками? — сказал Марк вслух. Это был важный вопрос.
— Что будет, если Бэмаза убьют? — вместо ответа, спросил Ил.
Марк поковырялся в контракте, который уже был у него на внешнем
облаке.
— Если мы были рядом, но не попытались спасти, то мы виновны в
оставлении в опасности. Вплоть до смертной казни. Если возможности
спасти не было, но он умрет до конца контракта, то штраф в
десятикратном размере от выплаченного вознаграждения.