— Больше похоже как тогда, у Мимаса! — ответил ему Ил неожиданно
веселым голосом.
Они вышли из челнока последними — остальные, разбившись на
группы, уже устремились по своим векторам атаки. Марк вывел на
дисплей робоброни план атаки, скинутый Нур-ғарышем перед самым
вылетом. План не был так уж плох. Остальным, более опытным
абордажным командам, ставились задачи по нейтрализации
оборонительных систем и уничтожению энергетических контуров. Им,
как маленькой и слабой, достаточно было обозначить атаку на центр
управления. Нур-ғарыш не ожидал, что Бэмаз и его телохранители
выполнят задачу, он просто хотел распылить силы обороняющихся.
Похоже Ярослав так хорошо изображал отмороженного парня,
которому нравится в гостях у торков, что Нур-ғарыш ему поверил. И
возможность поучаствовать в абордаже, это знак дружбы.
По молчаливому согласию, Ил и Марк действовали так, как если бы
они были только вдвоем. Не обращая внимание на Алису и Бэмаза, они
двинулись вперед. Самое сложное, обычно, прорваться через хаос
искореженной внешней обшивки. К счастью, с этим им помогли идущие
впереди. Протиснувшись через неровные отверстия, оставленные
“стеноломами” и плазменными резаками, Марк пошел вперед по
техкоридору, вдоль все ещё искрящихся электрических кабелей.
Выставив вперед зажатую в манипуляторах робоброни
двадцатимиллиметровую пушку, Марк пытался разглядеть впереди
опасность и с помощью датчиков своего доспеха, и с помощью датчиков
своего кибернизированного тела.
Распространиться по станции им не дали. Прошло меньше трех минут
с момента “стыковки”, как Марк обнаружил цель и открыл огонь.
Марку всегда было трудно просто поговорить с людьми. В армии,
прикрепленный к их подразделению психолог, сказала однажды,
располагающе улыбнувшись, что такое ощущение возникает у всех. Надо
просто больше практиковаться. Марк доверял её мнению, ведь она явно
лучше разбирается в психологии. Но убивать людей ему приходилось
сильно реже, чем с ними разговаривать, а привык он к этому куда
быстрей.
Под визг системы предупреждения, из глубины техкоридора вылетело
две ракеты. Взрывая выхлопными газами твердотоплиных двигателей
светильники и погружая все вокруг во тьму. Марк открыл огонь из
двадцатимиллиметровой пушки, подавляя врага впереди и одновременно
развернул свою неуклюжую машину, бросая её в сторону. Одна из
ракет, срекошетировав от рационального угла наклона бронекапсулы, в
которой находился Марк, сорвала с корпуса вынесенный в сторону на
штанге фонарь. Изменив траекторию врезалась в стену коридора позади
меха Марка и взорвавшись. Его двухтонная машина на секунду потеряла
опору, взмыв в воздух, словно от великанского пинка в спину, и
упала лицом вперед, со скрежетом протащившись по инерции еще
несколько метров.