— Я тоже хочу учиться на
автослесаря, — подал свой голос Гоблин.
— Хорошая профессия, — поддержала я
ребят. Сказала, что тоже люблю автотехнику, и мы заговорили про
автомобили и мои любимые мотоциклы. Жене наши разговоры были не
очень интересны, и она просто стояла на крыше, подставив лицо
заходящему солнцу.
Маркс мне откровенно понравился,
если бы я была парнем, то хотела бы иметь такого друга.
Когда спускались с крыши, Маркс
вернул замок на место и закрыл его, чтобы другие дети просто так не
лазили на крышу.
Так прошла неделя моего пребывания в
детском доме. Меня никто не обижал, и я решила, что и дальше все
будет хорошо.
Однажды, как обычно, перед отбоем
пошла в помывочную комнату принять перед сном душ. Девчонки из моей
комнаты ленились каждый день мыться, тем более, что в детдоме не
было для этого условий, здание старое, еще советской постройки.
Поговаривали, что детский дом в конце этого лета расформируют, а
детдомовцев раскидают по приемным семьям и другим детским
домам.
Я привыкла мыться каждый день и не
собиралась даже в таких условиях менять свои привычки. Единственный
душ находился на первом этаже в комнате санобработки. Детдомовских
детей раз в неделю строем водили в баню. Помывка раз в неделю меня
конечно же не устраивала.
Для посещения душевой я специально
выбирала такое время вечером, когда у детей было личное время, и
они все сидели по своим комнатам, а дежурный воспитатель уходил
пить чай. Я брала полотенце, мыло, сменную одежду и тихой сапой,
пока меня никто не видит, спускалась на первый этаж.
Это я так думала, что никто не
догадывается, куда я хожу по вечерам. Конечно об этом знали
девчонки из моей комнаты, но как оказалось, не только
они.
Я стояла под душем, когда закрытая
на хлипкую задвижку дверь душевой внезапно распахнулась, на пороге
появился Гоблин. Молча, нехорошо улыбаясь, он пошел на меня. По его
виду я сразу догадалась, что парень то ли пьян, то ли обдолбан
наркотиками и ничего не соображает.
Гоблин парень сильный, такой
маленькой и слабой девочке, как я с ним не справиться, легко
завалит на пол и изнасилует. В коридоре за дверью наверняка стоят
те, кто напоил Гоблина и внушил ему, как следует поступить со мной.
То есть убежать я не могу, поймают и запихнут обратно в душевую в
руки Гоблина, а его в таком состоянии мои слезы и мольбы вряд ли
остановят.