– Правда, где же солнце?.. – растерялся Иван.
– Значит, мы действительно попали в иное измерение. Времени нет. Рассвета не будет, – быстро произнесла Валя, почти веря своим словам.
– Что же делать? – серьезно спросил он, намереваясь опять поцеловать ее.
– Нет, погоди... По-моему, уже ничего нельзя исправить!
– И мы никогда не увидим солнца?
– Никогда, – торжественно и даже как-то зловеще произнесла она. – Механизм, с помощью которого вертелась Земля, сломался. В общем, этот наступил, как его...
– Апокалипсис, – с восторгом подсказал он.
– Вот именно! Конец света...
Они засмеялись, а потом опять принялись целоваться, словно сумасшедшие.
– Как же я так влюбился, как же так...
– Точно так же, как и я. Ванечка...
– Что?
– Нет, просто... Ванечка. Ты – Ванечка. Как мне нравится называть тебя так! Ты – Ванечка...
И в этот момент восток озарило нежно-розовым светом. Рябь побежала по реке, и стало видно, как она неумолимо течет вперед. Где-то далеко закричал петух – все ожило, прохладный утренний ветер зашуршал в листве, стало слышно, как в небе гудит самолет.
– Ну, слава богу, – пробормотала она. – А то я уж и в самом деле начала беспокоиться...
– Ты красивая, – сказал он, отводя от ее лица волосы. – Ты знаешь об этом?
– Теперь знаю, – улыбнулась она.
– Ты сама как солнце. Что ты делаешь сегодня?
– Сегодня? – удивилась Валя. – Ну я не знаю... Ой, Ванька, у меня уже губы болят!
– Я тебе свидание хотел назначить.
– Пожалуйста, назначай! – великодушно сказала она. – Сколько угодно!
– Нет, я передумал, – сварливым голосом произнес он. – Лучше не так... лучше ты вообще не уходи. Ты не уйдешь?
– Нет...
Солнце поднялось уже довольно высоко, а они все сидели и сидели, тесно прижавшись друг к другу, не в силах расцепить своих объятий. Мимо прошел рыбак с удочкой в руке, в высоких резиновых сапогах и со щетиной на лице, больше похожей на проросшую проволоку, чем на обычные волосы. Он с изумлением посмотрел на них и сказал стандартное:
– Совсем стыд потеряли...
И осуждение, и зависть, и тоска об ушедшей юности – все было в этой короткой фразе. Иван с Валей проводили его взглядом, но разорвать объятий все равно не смогли.
– Надо идти, – шепотом сказала Валя.
– Ты же обещала! – возмутился Иван.
– Нет, правда, надо. Мама будет волноваться, я знаю, и воображать всякие ужасы. Она всегда воображает всякие ужасы, когда меня долго нет дома. Слушай, а ты Илье скажешь?