Мятеж дяди - Великого князя
Владимира Александровича буквально утопил в крови. Ввёл изменения в
законодательство Российской империи, которые практически полностью
копировали сталинскую пятьдесят восьмую статью из
прошлого-будущего, с моей подачи, конечно, что позволило взять за
горло и аристократию, и чиновников, и буржуазию.
Отменил выкупные платежи для
крестьян, готовится ввести конституцию. Столыпин и Струве в
Гродненской губернии по поручению государя проводят аграрную
реформу, пытаясь совместить несовместимое, а именно общинную и
частную собственность на землю. Может у них и получится провести
аграрную реформу потом на всей территории Российской империи с куда
большим эффектом, понизив градус возмущений крестьян и решив вопрос
с периодически приходящим на Русь голодом.
Но самым важным успехом своего
«прогресстворства» в этом мире считаю не пулемёты Мадсена, Максима,
пистолет-пулемёт специальный, снайперскую винтовку, разрабатываемые
миномёты и прочие военные вундервафли, а появление пенициллина или
чего-то на него похожего, что произвели с моей подсказкой супруги
Бутягины.
Они не только создали сильный
антибиотик, но и провели удачные испытания, убедили многих
медицинских светил, и теперь в Томске уже больше года действует
бактериологический институт с производственными мощностями по
изготовлению пенициллина, а также противодифтерийной сыворотки и
оспенной вакцины. Надеюсь, эти лекарства спасут миллионы подданных
Российской империи.
Я мысленно усмехнулся. Что же, в
этом мире время я провёл не зря. Пятнадцать лет урагана, а не
жизни, вместо пенсионерского прозябания в прошлом-будущем. Даже
сына успел заделать. Значит, будет продолжение меня здесь. Жаль,
что там так и не смог продлить свой род. Хотя свой офицерский долг
перед Родиной выполнил.
В этот момент в моём сознании
зазвучали слова песни Газманова:
Офицеры, офицеры, ваше сердце под
прицелом.
За Россию и свободу до конца!
Офицеры, россияне, пусть свобода воссияет,
Заставляя в унисон звучать сердца!
«Какая нахрен свобода, победа должна
воссиять», - подумал я, встряхнув головой. – Кому ангелы перед
смертью приходят, а мне песня Газманова. Хотя, тоже неплохо».
Мои размышления прервала рука,
появившаяся из трюмного люка. Плюнув на качавшуюся палубу, я
бросился к входу в машинное отделение, засунув пистолет в кобуру.
Пока добрался, из люка выбрался Зверев, а за ним ещё один
матрос.