— Я завел этот разговор, вовсе не желая очернить имя великой
княгини. Я просто озвучил то простое обстоятельство, что ты
фактически один. Ты готовишь себя к великим свершениям, хочешь
начать коренные реформы, но у тебя нет соратников. Если ты захочешь
править так, как правит твой батюшка, тогда все в порядке. Ты
унаследуешь власть, займешь московский престол и продолжишь дело
своих предков. Московия же останется все тем же болотом.
— Ты сейчас говоришь о Русском царстве, Гастон.
— Я знаю, о чем я говорю, цесаревич, — продолжал гнуть свое
француз. — Сколько раз твои предки пытались устранить опасность,
исходящую от Крымского ханства? И сколько раз в этом преуспели? А
все потому, что прежняя армия, даже с полками нового строя, для
этого не годится. Нужно создавать новую армию. Нужно строить флот и
завоевывать право для русских купцов торговать на берегах Русского
моря. С кем ты это собираешься делать? С боярами, которые не желают
поднять с лавок свои седалища? Да если бы не твой батюшка со своим
запретом на деревянное строительство в Москве, то она и сегодня бы
ничем не походила на европейские города.
— Так о чем ты толкуешь? Где мне брать соратников? — ничего не
понимая, заинтересовано спросил Николай.
— Вспомни историю мамлюков.
— Ты предлагаешь набрать соратников из мальчиков-рабов?
— Я предлагаю их вырастить, Николай Дмитриевич. Собрать тысячу
мальчиков из тех, что посообразительнее, возрастом от десяти до
четырнадцати-пятнадцати лет. И начать их воспитывать так, как надо
тебе.
— Но сколько лет пройдет, пока они вырастут? — разочарованно
протянул цесаревич.
— Но и твой батюшка, дай ему Господь здоровья, пока что крепко
сидит на престоле. Это и хорошо. Потому что верных соратников нужно
еще подготовить. А кроме разных наук, мы с ними будем заниматься и
воинским искусством. Когда же придет срок, у тебя будут готовы
офицерские кадры. Набрать солдат из крестьян, и уже через год после
твоего восшествия на престол у тебя под рукой будет настоящая
армия.
— Ты возьмешься обучить их воинскому искусству? — с запалом
спросил юноша.
— Всему, что знаю сам, и тому, что мы сможем измыслить вместе,
Николя. Военная наука, как и все в этом мире, не стоит на месте и
постоянно развивается.
От услышанного глаза молодого цесаревича буквально загорелись.
Он уже был в гуще сражения, ведя за собой стройные ряды преданных
полков и сокрушал порядком надоевших крымчаков. Причем делал это с
помощью особой, разработанной им самолично тактики.