Иван подошел к широкой скособоченной входной двери, открытой
нараспашку. А что такого, внутри посредине сложен очаг, и полыхает
огонь. Народу — с полсотни парней и девок от четырнадцати до
двадцати. А то и постарше встречаются. А вот младше — уже шалишь.
Летом-то мальцы крутятся вокруг старших, ну да никто им и не
запрещает. А вот в непогоду уже по-другому. Сараюшка-то не
безразмерный. А потому брысь домой.
— Ой, девоньки, вы только поглядите, какой к нам красавец
писаный заявился. При кафтане в петлицах, да в сапожках нарядных и
шапка набекрень. А за кушаком-то, вы только гляньте. Клинок боевой
всамделишный! — раздался голос разбитной бабенки.
Нет. Тут никакой ошибки. Именно что бабенки. Лет двадцать пять
ей. Есть пара-тройка неугомонных, на которых уж давно все махнули
рукой. И родители в том числе. А что с ними поделаешь? Ну сильна в
них любовь к плотским утехам. Разве только прибить.
Однако и польза от них несомненная. Да хоть тем же молодым да
горячим пар спустить, пока дурь в голову не ударила. Осуждает этих
девок общество, не без того. Но принимает.
Вот и девчата молоденькие да честные принимают. А куда деваться?
Сами-то до свадьбы ни-ни. А парням-то что делать? Мужики ведь они
страсть какие слабые. Только чуть, и сразу ум за разум заходит. А
уж если случаем каким взору открылось больше, чем приличиями
позволено, или почуют разгоряченное тело через сарафан, так и вовсе
шалеют.
— Ох, Глашенька, не дразнила бы ты судьбу-злодейку. А то ить я
стрелец молодой, горячий да удалой. Подхвачу вихрем, да унесу в
даль несусветную, — в тон ей задорно отозвался Иван.
— Ой, да все бы тебе только грозиться, Ванечка. А как до дела,
так только тебя и видели.
— Ох, красавица, а не спутала ли ты меня с кем?
— Да где уж путать-то. Чай, не стара пока да при разуме, —
нахально оглаживая свои статные формы, выделяющиеся даже сквозь
овчинный полушубок, ответила Глафира.
Иван чувствовал себя здесь как рыба в воде. Да и с Глашей ему не
впервой открыто заигрывать. Ну и она от этого получала
удовольствие. Это другие парни опасались столь откровенной связи.
Оно ведь как. Если тишком да бочком, то этого вроде как и нет, а
значит, можно и к честной девушке клинья подбивать. Если же вот так
в открытую выставлять напоказ свою кобелиную сущность, никакой
красавице это по нраву не придется. Эдак глядишь, и приударить еще
не успел, а тебе уже от ворот поворот.