Наконец они достигли крайнего ряда яиц. Белые, кожистые, яйца были похожи на туго накачанные мячи. Присев на корточки, Закладин осторожно потрогал одно из яиц пальцем. Казавшаяся плотной оболочка яйца легко поддалась нажиму, прогнулась внутрь и мгновенно приняла прежнюю форму, как только палец был убран.
Стелла погладила одно из яиц ладонью.
– Теплое, – шепотом произнесла она.
Забрав у Закладина фотоаппарат, она пошла вдоль яичного ряда. Время от времени она приседала или опускалась на колено и, поймав в видоискатель удачный ракурс, щелкала затвором.
Закладин тем временем смотрел по сторонам, внимательно наблюдая за поведением пластунов, стараясь не пропустить малейшего признака беспокойства или недовольства с их стороны.
– Эй! – махнула рукой Стелла. – Иди скорее сюда!
Она сидела на корточках, успев отойти от Закладина метров на десять, и что-то с интересом рассматривала.
Когда Закладин подошел к ней, девушка указала на одно из яиц.
– По-моему, здесь скоро вылупится птенчик, – радостно сообщила она.
Яйцо едва заметно покачивалось из стороны в сторону, из него доносились тихие, но отчетливые чмокающие звуки.
– Ты уже когда-нибудь видела, как рождаются пластуны? – спросил Закладин.
– Нет, но надеюсь сейчас увидеть, – ответила Стелла, торопливо меняя в фотоаппарате пленку.
– Может, нам лучше уйти, пока это не началось? – нерешительно предложил Закладин. – Многие животные весьма активно защищают свое потомство от чужаков.
– Ни за что на свете! – резко воспротивилась Стелла. – Нельзя упускать такую возможность! К тому же ты, должно быть, забыл, что мы здесь вовсе не чужие. Я, например, уже полностью смирилась с мыслью, что стала пластуном.
Закладин пожал плечами и не стал спорить. Общаясь со Стеллой, он успел привыкнуть, что все споры с ней всегда заканчиваются не в его пользу. Но про себя он отметил, что и ему уже не составляет никакого труда воображать себя пластуном. Если вначале для этого требовалось постоянное усилие мысли и воображения, то сейчас эта работа отошла на второй или даже третий план сознания, куда-то в глубину. Закладин мог говорить или думать о чем угодно, а его подсознание само собой, как включенный автоответчик, посылало опознавательные сигналы: «Я – свой. Я – пластун».
Яйцо качнулось сильнее, центр тяжести в нем сместился, и оно откатилось чуть в сторону от остальных.