– Палыч, здоров. – Его голос подействовал, как магия. Мужичок, встрепенувшись, шагнул к машине:
– Леонид Львович? Здравствуйте. Не узнал вас.
– Ты ж меня знаешь, я всегда – как снег на голову.
– Когда вам только удобно, – расшаркивался Палыч. Перед Леонидом он держался заискивающе, чтобы не сказать подобострастно.
– Тогда вот что, – Витряков щелкнул пальцами. – Давай, номер организуй. С удобствами…
– Надолго к нам, Леонид Львович?
– Там видно будет.
– Пять минут, Леонид Львович, пять минут.
– Мухой давай.
Палыч со всех ног кинулся выполнять поручение.
– Водки и пожрать! – крикнул вдогонку Филимонов. Ногай и Забинтованный оживились.
– Что-то я засиделся. – Ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Витряков. Потянулся так, что захрустели кости, и полез из машины.
– Леня, ты куда?
– Пойду, облегчусь.
* * *
Ждать пришлось недолго. Палыч вернулся так быстро, словно вообще никуда не уходил.
– Домик, крайний у моря, – сложившись едва не пополам, доложил Палыч, передав Витрякову связку длинных ригельных ключей. – Постели я сухие застлал. Газовый котел включил. И два калорифера, чтобы вам зябко не показалось. Только, пока дом прогреется…
– Давай, – Витряков резким движением перехватил ключи.
– Кушать сейчас супруга приготовит, – еще ниже согнулся Палыч. – Через двадцать минут будет подано.
– Двадцать – пойдет. – Развернувшись, Витряков зашагал к крайнему домику.
Палыч нырнул в дом, где на кухне уже вовсю шипела полная мяса сковорода. Пожилая супруга Палыча, поднятая с постели, как солдат по тревоге, развернула кипучую деятельность. Пока поросятина покрывалась нежнейшей розовой корочкой, женщина нарезала кругляшками лук и потянулась за сыром.
– Как у тебя? – спросил Палыч, смахивая пот со лба. – Может, помочь чего?
– Справлюсь, – жена отложила терку и повернулась к плите. – Отбивные надо перевернуть. А то подгорят.
– Видела, кто прикатил?
– А как же, – женщина осенила себя крестом. – Ох, и боюсь я их.
Палыч кивнул. Тут их мнения совпадали. Жена уложила лук поверх отбивных, присыпала сверху сыром. – Майонез подай.
Палыч вынул из холодильника четыре двухсотграммовые банки «Провансаля», вооружился ключом:
– Все четыре открывать?
Жена сделала утвердительный жест.
– Девушка с ними, – проговорила женщина, накрывая сковородку крышкой и устанавливая конфорку на минимум. – Одна на четверых. Глазищи – перепуганные.