Не обходили стороной газетчики и достижения культуры:
рассказывали о новых картинах нашумевших художников-бунтарей, в
красках расписывали грядущие выступления знаменитых певцов.
На четвертой странице было напечатано интервью с каким-то
депутатом парламента. Реванш, возвращение восточных провинций,
сплоченность нации, единый порыв, и, конечно же, повышение налогов
во имя всего этого – стандартные лозунги, которыми политики
жонглировали уже дюжину лет.
«Да-да, вперед, бравые солдаты. Пока вы будете проливать кровь и
голодать, я буду восхищаться вами с трибун. Не мне же умирать», – с
раздражением подумал Лео, переворачивая страницу.
Правда, в интервью были и новые идеи. Депутат открыто признавал
слабость армии республики перед восточной тиранией и призывал к
поиску союзников.
Дальше шла полная возмущения статья про Сакронию, которая на
всех уровнях отказалась участвовать в Большой выставке, тем самым
подтвердив свою агрессивную политику и ненависть к Республике. В
очередной раз.
Про демонстрацию рабочих, требовавших установки девятичасового
рабочего дня, было написано всего три абзаца. Из них два были
посвящены погромам, которые якобы учинили пролетарии. Зато новому
закону об ограничениях рабочего движения отдали целую страницу.
Кофе и пара круассанов привели Лео в чувство. Убрав газету в
карман, младший следователь расплатился и отправился на работу.
Трехэтажное здание бюро надзора походило на крепость. Толстые
кирпичные стены, забранные решетками маленькие окна, тяжелые двери,
покрытые серебряными узорами.
В радиусе полусотни метров не было ни одного строения.
Давным-давно город выделил бюро всю окружающую землю. Даже
мэр-градостроитель (или градоразрушитель, как его именовала пресса)
не рискнул посягать на эту территорию.
Войдя в помещение, Лео поежился. Почему-то внутри здания было
прохладно в любое время года.
Продемонстрировав жетон скучающим охранникам, Милано прошел
через металлическую арку, украшенную специальными символами.
Никакой реакции, никакой магии – Лео был чист. Подпись в
журнале, дежурный обмен приветствиями.
Мишеля он нашел в кабинете. Старший товарищ был неприлично
бодр.
«Опыта в ночной беготне у него явно больше», – не без зависти
подумал Лео, опускаясь в кресло.
– Доброе утро. Какие новости? – задал вопрос Милано, подавив
зевок.