Хигрид замычала. Глаза ее с ужасом широко раскрылись, а щеки залила то ли краска ужаса, то ли стыда.
— Да-да! — продолжала измываться Хатра. — Останешься жабой до тех пор, пока не найдется идиот, который тебя поцелует. Как ты думаешь, желающие будут?
Дураку понятно, что такого идиота не найдется.
Девушки предпочли улечься в постели незамедлительно, видимо, чтобы наставница не нервничала. А Хигрид роняла слезы, все еще пребывая в плену цепких ведьминых пальцев.
— То-то же! — Хатра, наконец-таки, отпустило лицо несчастной. — Запомни, никто и никогда не смеет называть колдовство истинной ведьмы иллюзией. Это тебе не работа ярмарочного фокусника. Это истинное чудо, а не подделка. Поняла?
Девушка закивала головой с таким рвением, что стало даже жалко. Голову. Она и разболеться может после таких интенсивных колебаний.
— Вот и хорошо! — удовлетворилась ведьма. — А теперь ложись спать! Или спеть тебе колыбельную?
Хигрид сию секунду уже оказалась под мягким пушистым одеялом.
— А ты что? — осведомилась наставница, нависая над моей кроватью. — Решила, что можешь вот так завалиться дрыхнуть, как следует не поприветствовав меня?
— Отвали! — применила свое самое вежливое приветствие и развернулась к Хатре зад… спиной. Я повернулась к ней спиной. И плевать. Что утром на лопатках у меня вырастет по горбу.
Наставница натужно вздохнула и, когда я уже приготовила ответное заклинание, Хатра выдохнула:
— Вставай. Надо поговорить… — сорванное с моего усталого тела одеяло, не оставило мне выбора. — Срочно!
Эйдан
— Ты уверен, что ведьма еще девица? — с большим сомнением я задал Бальтазару хоть и неуместный, но весьма насущный вопрос, потому как если вранье вскроется, девчонке не сносить головы. Да и мне тоже.
— Ну, ты и вопросики задаешь! — хихикнул его величество в обычной своей манере. — Сомневаюсь, что старушка Хатра трепетно берегла свою невинность пару сотен лет.
— Ты прекрасно понимаешь, о какой ведьме идет речь!
Порой шуточки старого друга, пусть и правителя, не всегда были уместны и тактичны. Я понимал, что девушка — его родственница, но она была ведьмой, а суть всех ведьм заключалась в одном — разврате.
— А почему бы тебе самому не проверить? — весьма обыденно поинтересовался Бальтазар и совсем не по-королевски развалился на сбитом соломенном тюфяке. — Ну и лежак! Кошмар!