А потом случился какой-то локальный конфликт в
сороковых – и этих машинок без предупреждения спустили с поводка,
наплевав на международные законы и тогдашние конвенции.
Шумиха вокруг церебральных имплантов поднялась ещё
задолго до войны, когда технология находилась под жёстким
контролем, направленная исключительно на лечение людей с
повреждениями мозга. Стенания «всех запрограммируют!» продлились
меньше года, после чего всё было успешно погребено под более
насущными вопросами.
Вспомнили о проблеме лишь тогда, когда она стала
действительно проблемой, даже не самой серьёзной. Оказавшейся, в
конечном итоге, где-то на сотых позициях – в самом конце «чёрного
списка» Конвенции, подведшей итоги войны.
И это всё, что нужно знать о новостях: «вы находитесь
здесь».
– Я наверняка ещё пожалею об этом разговоре, –
заметил Фантом безрадостно. – Да и отец будет не в восторге, если
узнает…
«Вовремя же ты
обеспокоился».
Как же это по-человечески: сначала наговорить
лишнего, а потом сокрушаться, что не умеешь держать язык за зубами!
Или голосовой синтезатор выключать вовремя – у кого что. Впрочем,
Эрвин и сам был не многим лучше.
– Я полагаю, – заметил Йегер, – твои «знакомые»
навряд ли бы его обрадовали больше…
– Тоже верно, – согласился Фантом после недолгой
паузы.
Рябое небо затянуто облаками, воздух полон едкого
дыма. Щиплет глаза, в нос бьёт запах жжёной органики вперемешку с
ещё горячим металлом. Рядом трещит автомат, замолкая ненадолго,
чтобы застучать с новой силой. Крики и свист перекрывает грохот,
землю встряхивает, высь подсвечивает огненной рыжиной.
Гудение в груди. Сердце – кусок пластика, вибрирующий
от перепадов электромагнитного поля вокруг. Грёбаный кусок пазла,
вогнанный в плоть – по-прежнему работает, издевательски равномерно
прогоняя кровь, будто ток по проводам.
Его можно остановить в любой момент.
Лежать в окружении трупов, на самом дне полыхающей
бездны, разрывающейся от снарядов. Отсчитывать секунды до черты
невозврата, за которой не удастся запустить имплант снова.
Проваливаться в мазутный мрак, уставившись в пустоту широко
распахнутыми глазами, уже едва осязая холодную ладонь
окровавленного тела рядом. Раз за разом пересматривать
закольцованную видеозапись, зная наперёд, что произойдёт в
следующий момент, сходя с ума от собственной беспомощности, от
невозможности что-либо изменить.