Одна мысль о том, что тихий и молчаливый немец,
оказавшийся в прямом смысле машиной для убийства, вернётся по его,
Крикуна, душу, приводила в священный ужас, заставляя биться как в
эпилептическом припадке. После первого такого срыва Стэнли
обнаружил, что над ухом шумит кран, двое полицейских бережно держат
его под руки, а он сам, захлёбываясь, выворачивается наизнанку.
Копы оказались на удивление вежливы и обходительны, сочувствующе
хлопали его по спине, спрашивали, как он, не нужна ли ему
медицинская помощь. Видать, Стэнли выглядел настолько плохо, что
даже этим фараонам стало его жаль.
Впрочем, обратно в камеру они его затолкали твёрдо,
без сожалений, с грохотом захлопнув за ним дверь.
Он и не сопротивлялся. Несмотря на крайне
сомнительное положение, здесь он находился под их, копов, охраной и
защитой. Его не страшила даже потенциальная возможность в скором
времени отправиться в тюрьму на постоянное проживание. Там треть
контингента – его знакомые. Далеко не со всеми из них Крикун ладил
во времена их бытия на свободе, а многие и вовсе с удовольствием
попытались бы его порешить, но даже такая компания была лучше…
этого.
Этого исчадия ада, явившегося в человеческом
обличье.
Тем не менее, чем дольше Стэнли оставался здесь один,
тем больше его пугала эта клетка с тремя стенами и одним
входом-выходом. Ему всё мерещилось, что вместо полицейского в неё
вот-вот заглянет тот демон – и тогда у Крикуна не останется никаких
путей к бегству, он окажется зажат в углу и пущен на
ливер.
Сказал бы кто Стэнли ещё позавчера, что он будет
смотреть на фараонов как на спасителей – он бы пальцем у виска
покрутил.
Полицейские со своими терминаторами периодически
устраивали рейды по кварталам мигрантов. Они наводили ужас на
нелегальных рабочих, под бдительным и неусыпным надзором находился
весь мелкий бизнес, далеко не всегда законный. Они могли в упор не
замечать тебя, до поры до времени, но это была лишь иллюзия
безнаказанности.
Они просто ждут, пока ты оступишься на какой-нибудь
мелочи, взяв больше, чем тебе положено «по квоте», и тогда дамоклов
меч правосудия опустится на твою шею, а платить придётся по всем
счетам. Компромата на каждого наберётся достаточно, чтобы усадить
на пожизненный.
Могут и вовсе расстрелять, без суда и следствия: есть
за что!