Стэнли всю сознательную жизнь перебивался рэкетом и
мелким мошенничеством. Как и все те, кому не повезло родиться или
оказаться на улице, он злобно смотрел снизу вверх на обитателей
«другого» мира, ход в который ему был навсегда заказан. Уже к
шестнадцати годам на нём висело грехов достаточно, чтобы любая
попытка «выйти в люди» закончилась задушевным собеседованием с
полицейскими и, как следствие, небом в клеточку. Примерно в те же
шестнадцать Стэнли прибился к банде, контролирующей бывшие
терминалы на северном побережье гавани.
В стае жить, как правило, безопаснее, даже если члены
этой своры нередко пытаются поживиться друг другом. Как будто
что-то новое!
Этим ноябрём, как раз под первый снег, среди
разномастных обитателей порта появился новенький. Ничего
особенного, новые люди приходят и уходят, чаще всего – на тот свет.
Всех не запомнишь, да и особо не требовалось: учёт мяса – дело тех,
кто собирал плату за проживание на территории. Очередной постоялец
порта обладал внешностью настолько неброской, что Крикун и его бы
не запомнил: ещё один неудачник, которого занесло в этот гадюшник,
сколько тут таких! Возможно, он даже не привлёк бы к себе внимание,
если бы не одно «но»…
Очень скоро поведение этого типа начало
напрягать.
Вёл тот себя закрыто и
нелюдимо, на расспросы отвечал практически односложно. Большую
часть времени просто молчал. Шутки в свою сторону игнорировал, то
ли не обращая внимания, то ли попросту не понимая. Порой
подрабатывал в порту, порой уходил надолго невесть куда,
возвращаясь на ночлежку спустя несколько дней. Забивался в первый
попавшийся свободный угол, к трубам отопления, и сидел так –
абсолютно неподвижно, равнодушно смотря перед собой и не реагируя
ни на что, пока к нему кто-нибудь не подойдёт. Застать врасплох его
не удавалось: спал он аномально мало, хорошо, если по полчаса в
сутки, а при приближении просыпался мгновенно. Но даже наблюдений
издалека было достаточно, чтобы понять: что-то с этим мужиком явно
неправильно. Движения – до машинного скупые, голос –
ровный, практически лишённый эмоций. Ел он, судя по наблюдениям,
поразительно редко и мало, однако не выглядел исхудавшим.
И протезирован был – по самое не хочу.
Были небезосновательные подозрения, что это церебрал,
возможно – из Синдиката. Там, в «большом бизнесе», нелегально
созданных марионеток зачастую использовали в качестве
телохранителей, курьеров… да мало ли для чего ещё. Возможных
применений запрограммированным людям можно отыскать тысячу, однако
на деле примитивная фантазия владельцев марионеток, как правило, не
уходила дальше очевидного. Хотя порой попадались и особо
изобретательные индивидуумы, гораздо чаще встречались простые
любители извращений, у которых было достаточно денег и связей,
чтобы завести себе такую полуживую игрушку.