Края разрыва можно было сшить, после чего наложить
поверх специальную ленту: аналогичные использовались и для обычных
неглубоких ран. Через некоторое время лента рассосётся, а кожа –
зарастёт, оставив характерный рубец. В самой образующей матрице,
конечно, останется небольшой разрыв, если нити плохо срастутся, но
это не такая уж серьёзная проблема: как правило, штопать порванные
матрицы можно было достаточно много и долго, прежде чем те начинали
разваливаться. Впрочем, живые ткани на оставшейся руке были
потрёпаны уже настолько, что восстановлению не подлежали, а местами
и вовсе начали отмирать, отрезанные от элементов питания. Проще
удалить обвисшие поверх искусственных мышц лохмотья, чем пытаться
сшить эти лоскутки заново.
При осмотре на лице Фантома обнаружились следы
предыдущих заплаток. Большинство были явно нанесены недавно им
самим: неглубокие порезы он заклеивал самостоятельно, как
получится. Но под краями прощупывалась куда более серьёзная
реставрация, произведённая кем-то другим: латавший кожу постарался
соединить разошедшуюся матрицу и сохранить внешний вид. Вышло
неплохо, так сходу и не заметишь. Ни шрама на лице, ничего; только
мелкие белёсые царапины – и те от недавних похождений. Зато если
подвернуть край разреза – там всё перелатано.
– Альберт делал?
– Да, – буркнул Фантом на одном динамике, не
используя остальной голосовой аппарат, чтобы не мешать
манипуляциям. – Я разодрал тогда лицо сильно. Глупый был. Хотел…
грязь стереть. Перестарался.
– Бывает. Мы с протезами тоже поначалу не
рассчитываем силу. Даже с обратной связью.
Фантом будто хотел что-то возразить, но промолчал.
Только одним стеклянно бликующим глазом неподвижно смотрел на
Йегера, отчего технику становилось немного не по себе.
– Вот так, – закончив, Эрвин отложил иглу в сторону,
отодвинулся. – Срастись должно уже через пару дней, а через неделю
ты о нём даже и не вспомнишь. Иди, отмывайся. Из одежды возьмёшь
что-нибудь, что там отыщешь подходящего.
Помешкав несколько секунд, синтетик всё же поднялся и
отправился в душ – смывать с себя грязь и кровь. За стеной
последовали громкие щелчки: гость пытался разобраться в системе
переключателей, довольно неочевидной для посторонних. Вскоре
раздался шум воды.
Стащив перчатку с живой руки, техник тоже включил
кран, начав промывать собственный протез после операции.