Хотя, признаться, Эрвин, заинтересованный столь
необычным гостем, тоже волей-неволей ожидал от робота, что тот
расскажет о себе подробнее – а тот и сам толком ничего, похоже, не
знает. Или намеренно скрывает – трудно понять, когда лицо
собеседника не выражает ровным счётом ничего, и даже монотонный
голос и то говорит больше, чем показывает неестественно скупая
мимика.
Эрвин всё-таки решил зайти с другой
стороны:
– По образу человеческого мозга, говоришь…
– По образу, – повторил Фантом. – Как по снимкам,
остаточному изображению.
Насторожился Эрвин почти сразу. Не столько потому,
что звучало это слишком умно, чтобы сразу заподозрить, что
собеседник вряд ли сам придумал такое оригинальное сравнение,
сколько потому что…
– Ты же имеешь в виду оцифровку сознания, да?
Сверхглубокие сканы мозга?
– Вроде того. Прошу прощения, но я понятия не имею,
как оно называется. Отец говорил коротко: снимки, остаточное
изображение.
– Так и называется. Называлось, очень
давно…
Небольшое изменение в мимике собеседника заставило
Эрвина забеспокоиться. Не покидало ощущение, что он сидит в одной
комнате с церебралом, у которого неизвестно что забито в имплант и
какие программы активны в данный момент времени. Ты можешь быть
спокоен, пока знаешь наверняка, кто дрессировал этот биоавтомат до
беспрекословной покорности и полного подавления личности. Пока
контроль в твоих руках. Пока ты уверен, что эта биомашина на тебя
не кинется, что бы ты с ней ни сделал.
Однако Фантом не проявлял агрессии. Скорее всего, он
ничего подобного даже в мыслях не имел, а мимолётное выражение на
лице было просто проявлением интереса. Фантом просто смотрел на
Эрвина, похоже ожидая от того продолжения или каких-то пояснений.
Однако этот немигающий, неподвижный взгляд начинал напрягать, и
техник невольно отвёл глаза чуть-чуть в сторону, начав говорить,
просто чтобы успокоиться:
– Возможно, ты слышал об этом. Это ещё до войны было.
Исследования по созданию искусственного мозга, полностью
идентичного человеческому. Всякие проекты типа так называемого
«цифрового бессмертия» – сохранения личности на электронный
носитель и восстановление с него…
Слова красивые, но дальше слов и псевдо-философских
построений долгое время никто не уходил. Практической пользы в
клонировании человеческого разума было на самом деле не так уж и
много, зато областей, где могли пригодиться реконструкции мозга и
моделирование процессов в нём – предостаточно. И декларируемая цель
на самом деле позволяла неплохо спонсировать реальную. Какое там
копирование, высокие материи, когда не могут справиться с
деменцией!