Он возбудился на неё. Хорошо это или плохо? Сама не понимая, чего хочет, Белка медленно выпрямилась, поймав в зеркале пристальный взгляд Беркута. Чёрт, он, и правда, напоминал гордую птицу, в честь которой носил прозвище. Пусть сегодня она станет его добычей, это будет волнующим приключением.
Ведь девочка уже взрослая, ей девятнадцать скоро. Почему бы, не дать волю безумству?
Это всё алкоголь, снова повторила он мысленно, словно оправдывая себя. И, заведя руки за спину, обхватила мужчину за бедра, принуждая к максимальной близости.
— Ну, и отчаянная ты девчонка, бля… — хрипло, с нескрываемым восхищением, шепнул Павел, накрыв её пальчики руками, и, склонившись, нежно, почти невесомо скользнул губами в чувствительное местечко под ключицей…
Пуританских взглядов Беркут не придерживался, верность одной подруге хранить не собирался, да и постоянной, сексуальной партнерши у него не имелось. Он дорожил свободой, жениться во второй раз не торопился, хватило и первого брака со стервой Людкой. Она была моделью, вечно колесила по миру, и Паша подозревал, что имела не одного любовника заграницей. Впрочем, он тоже не был примерным семьянином, да и какой здоровый мужик станет себя мучить воздержанием, если благоверная отсутствовала дома месяцами.
Хм, Белка… Интересно, имя настоящее у этой Изабеллы, или она просто выпендривается, следуя моде на западные имена?
— Мне пло-охо… — донесся из-за спины страдальческий голос, заставив Павла обернуться.
Он деловито закончил вдевать в петельку запонку с крохотным алмазом, и окинул девушку взглядом. Одеяло сбилось, бесстыдно открыв красивое тело в розовом нижнем белье. Паша нагло рассматривал Белку, пока она, явно растерявшись, испуганно обводила глазами комнату. У красотки были обалденные ноги, длинные, стройные, изящные, с аппетитными пальчиками на ступнях. Это он еще вчера заметил. И даже мысленно успел пошалить, подразнить себя грешными желаниями.
Да и грудь у неё классная, небольшая, но округлая, и кожа нежная. Короче, вполне ничего девочка, в его вкусе.
— Плохо, потому что пить не умеешь. — назидательно изрек мужчина, повернувшись к зеркальной дверце шкафа, и придирчиво осмотрел гладко выбритое лицо. — давай, вылезай из койки. Щас кофе глотнешь, полегчает.
Шорох и возня за спиной вызвала у него любопытство, и Беркут поймал в отражении кровать. Белка стояла на ней, закутавшись в одеяло, и судорожно сжимала пальцами концы у шеи. Этот по-детски предсказуемый исход рассмешил Павла.