— Ну, и чё я там еще не видел? Брось, малая, здесь только ты и я. Вчера ты была смелее.
Она моргнула, откинула с лица спутанные волосы. Выражение паники явственно говорило о том, какие мысли одолевают девушку.
— Где моя одежда? — голосок задрожал, и Павел немного смягчился.
Не хватало еще, чтобы она разревелась опять. Он терпеть не мог женские слёзы, они вызывали у него странное отторжение, желание избавиться от плачущей женщины, вышвырнуть вон. И он знал, отчего стал так ненавидеть эти чёртовы слёзы — Людка постоянно изводила его истериками до такой точки кипения, что скандалы неизменно заканчивались его взрывом бешенства. А выпускать на волю свои эмоции Беркут считал слабостью.
— В ванной. Наверное, высохла. Слышь, милашка, ты домой собираешься, или у меня останешься? Мне ехать пора, дела.
Это привело её в активность. Покосившись на постель, на скомканную, шелковую черную простыню, примятые подушки, Белла, запнувшись на полуслове, осторожно спросила:
— Мы с Вами… Ну, это… ?
— Опять выкаешь. — усмехнулся Павел, решив, что не станет облегчать ей жизнь, пусть это послужит ей уроком на будущее, — в смысле, трахались?
Белка густо покраснела. А он неожиданно чего-то завис, любуясь точеным личиком, курносым носиком в россыпи крупных веснушек, и пухлыми губками. Конечно, он бы не отказался провести минувшую ночь рядом с ней, на этой кровати, где места было столько, что впору изучать «камасутру», но, во-первых, Павел сроду не занимался сексом с пьяной женщиной, ибо это было стрёмно, а во-вторых, девчонка могла оказаться несовершеннолетней. Сколько ей полных лет, бля? Выглядела она супер, всё при ней, но тут пойди, разберись, девки нынче рано созревают.
На её лице был такой неподдельный испуг, что Беркут смягчился. Проблемы не нужны не ему, ни ей, а эта случайная встреча пусть останется забавным приключением. Он отрицательно мотнул головой, ожидая, что девчонка с облегчением выдохнет, но она снова его удивила.
— Почему? — требовательно спросила, округлив глаза.
Павел обалдел.
— Я чё-т тебя не пойму, малая. А ты бы хотела, чтобы я тебя натянул во все дыры, что ли?
Белка густо покраснела, уставившись на его ширинку.
— Ну… Я ведь красивая, сам сказал вчера! Это-то я помню!
— Если бы я трахал всех красивых баб, давно бы сдох от такого счастья. — присвистнул он, и прикрикнул, видя, что она не торопится покидать кровать: — долго мне ждать, мать твою?! Ехать надо по делам, я в няньки не записывался, бля. Одевайся живо!