Прошло почти две недели после странного звонка Лошарева и
однажды под вечер Шарый очень медленно шел по бульвару в сторону
дома и тут из закромов мозга вышла та самая нужная информация,
которой не было в пухлых папках по делу. Это можно считать
должностным преступлением, но он пожалел тогда одну знакомую
Гайдамака и не стал заносить данные о ней в протоколы следствия.
Женщина, кажется, звали ее Лидия, ничего не знала о сущности
Гайдамака и была уверена, что он бескорыстно иногда навещает
мать-одиночку. Шарому очень не хотелось подвергать женщину
унизительному обыску и допросу, поэтому он ограничился парой
нравоучительных бесед. А ведь преступник был по-своему привязан к
ней, видимо, она слишком отличалась от шмар на «малине».
Шарый не сомневался в скрупулезности Лошарева; проверять за ним
не требовалось, а вот Лидию надо попробовать найти. Степан
Матвеевич имел привычку частично дублировать записи, чтобы в любой
момент можно заглянуть дома. Когда ушел на пенсию, записи не
выбросил, хотя зачем – не представлял. Собственно, это первый раз,
когда они могли пригодиться.
Дома он нашел записи по старому делу, долго перебирал и почти
случайно обнаружил сложенный листок, на котором видна запись,
сделанная второпях и кривым почерком: Лаптева Лидия Алексеевна,
улица Светлая, 4 – 67.
«Если жива и никуда не уехала, то встретимся. Не помню, где она
работала, но завтра суббота – есть шанс застать», - рассудил он.
Десять лет назад женщина была очень привлекательной, но … столько
лет прошло, увы! Ночью он несколько раз вставал из-за болей в
позвоночнике, что было нормой для него. Наконец, выпил таблетку
ибупрофена и проснулся уже только в семь.
По опыту он знал, что лучше идти с утра, пока не сбежали по
делам. Уже в девять утра он стоял возле дома и с сомнением смотрел
на подъездную дверь с домофоном: обсуждать цель визита в
переговорное устройство не хотелось. Но тут дверь распахнулась и
молодая парочка, хохоча, промчалась мимо него. Довольный их
любезностью он поднялся на лифте на шестой этаж и промахнулся;
пришлось на один спуститься.
Квартирный звонок был вырван с корнем, видимо, кого-то
раздражал. Шарый жил в новом доме, где ремонты делали после
заселения, и почти все квартиры тоже стояли без звонков. Он
скривился от этого наблюдения и постучал в типовую металлическую
дверь.