Входят Валентина и Эдуард.
Валентина. В холодильник портвейн и водку, да, а вино туда, в зимний, дай открою, погоди ты. (Стоит, уперев большие красные руки прачки в мясистые бока.) Так, Эдик, сейчас иди на четвертый, скажи Горяеву, чтобы пришел где-то минут через тридцать, пусть тащит сюда свои костыли…
Эдуард. Нафиг? Нажрется, будет ересь всякую нести опять, кочерыжка одноногая! Че, я его не знаю, что ли? Кайф вечно мужикам ломал раньше, а сейчас совсем сбрендил.
Валентина. Раз пригласили, значит, так надо! Служу Советскому Союзу – все! Он же с медалью, это тебе не в карманный бильярд играть!
Виктор. Точно. Не было ни одного героя, так два будет, радости привалило выше крыши.
Эдуард. Блин. Водяру еще тратить…
Валентина грозит мужу кулаком, тот идет в прихожую.
Набросив куртку, Маша выбегает в подъезд, перезванивает.
Маша. Ну, короче, сегодня не приду, нет не могу. То есть… нет… скорее всего, не приду, хотя, кто знает… Потом, короче, все объясню… Не знаю, че скажу, ничего не знаю. (Закуривает. Мимо проходит Эдуард, поднимается наверх.) Голова у меня болит с самого утра, ничего не соображаю… ну… как с похмелья… плохо… Я перезвоню. Пока. Ну, пока.
Маша смотрит в подъездное окно, привстает на цыпочки. Меряет шагами площадку, опять выглядывает. Садится на корточки. Закрывает глаза свободной от сигареты рукой.
На кухне Валентина переставляет бутылки по холодильникам.
Валентина. Ну и наглая, наглая, а молоко еще на губах не обсохло.
Виктор. (Дымит.) Кто это?
Валентина. (Выпрямилась, посмотрела в коридор.) Машка. Была б моя дочь, ох, хлобызнула бы я ее по шее как следует, чтоб искры из глаз… Борзеет много. Радоваться надо, парень вернулся, из войны, из плена вернулся, живой, целый. Герой, мужчина, понимать надо! Эх… Вот все эти ВУЗы. Девки курят, пьют, путаются со всякими полудурками, а чего они там изучают, еще неизвестно, чем им там бошки забивают. Мужа не любить, не уважать? Плевать на все? А потом и семью похеру?..
Виктор. А на проводинах – помню – она ревела. (Смеется.) Жить, говорит, не смогу без тебя… Джульетта…
Валентина. Потому что напилась. Водку чавала, не помнишь? (Молчит. Быстро мешает зимний салат в кастрюле.) Не ровня она Сереге нашему, надо мне все-таки с Мариной поговорить – пусть даст ей от ворот поворот…
Виктор. Не получится. Они спелись. И с Ольгой тоже.