А как же Марана? Я прикусила губу и
не задала вопрос. Убить можно и не обладая редким даром.
Достаточно, грубо говоря, взять бревно потяжелее или меч поострее и
врезать со всей силы. Оракул жаждала смерти, и Вестница просто
исполнила ее желание. А вот с Крисом Юнаэтре пришлось повозиться:
среброкосая сражалась и выжидала, пока алый допустит ошибку. И то,
что я видела в замке барона Красноземского, было всего лишь одним
из вариантов развития событий.
Собеседник между тем продолжал.
— На грани прошлого и будущего
существует настоящее. Цветок не вырастет, если не посадить семя в
благодатную почву, но и пробившийся росток погибает от ранних
заморозков.
— У нас утро поэзии?
— Без метафор жизнь как женщина без
изюминки — пресная и не вызывающая ничего, кроме скуки.
— Мне нужна информация, а не пустые
песнопения.
— Будь по-твоему, маленькая колючка.
Кратко и по существу. Вы можете нейтрализовать уже активированные
заклинания друг друга, и к каким последствиям это приведет, ведомо
одному лишь Року, а ему тоже не ведомо… так что не советую
заниматься «благотворительностью» и спасать погибших в ее
присутствии. Но даже когда не прибегаете к дару, вы продолжаете
притягивать: ты — жизнь, она — смерть. Непонятно?
Я покачала головой, и Веронар
постарался объяснить доступнее.
— Представь мост над пропастью, по
которому то и дело снуют люди. Он рухнет сегодня, завтра или через
сто лет — никто точно не скажет. Если рядом находишься ты, мост
продержится очень долго и развалится глухой грозовой полночью,
когда все случайные путники отогреваются горячим элем в трактирах и
носа не кажут за порог. Если рядом будет она, мост с громовым
треском обрушит на дно ущелья королевский кортеж, несмотря на то,
что накануне высочайшая комиссия излазила его вдоль и поперек и
признала абсолютно безопасным.
Я промолчала, решив не ловить
собеседника на нарушении слова — с «мостом» и правда понятнее.
— А всплески памяти крови тоже ваших
рук дело?
Я заколебалась, но все же рассказала
и про превратившуюся в настоящий бой тренировку с Риком, когда тело
вышло из-под контроля, и о том, какую страсть пробуждали
прикосновения Кагероса. Хуже врага внешнего только тот, что
скрывается внутри тебя самой. Хорошо бы выяснить, каких еще
подлянок мне ждать от памяти крови.
— Насчет вашего «сражения» Риккард
угадал. Обычная защитная реакция — подобное редко, но случается,
особенно во время эмоционально-магической нестабильности до и после
первого полета, — без интереса отозвался собеседник. — Хотя
полностью отрицать влияние дара нельзя: северный эсса долго пробыл
с Вестницей, делил с ней Небо, и ее след мог сохраниться в его
пусть и искалеченной Печатью ауре, на что ты и среагировала.