Айри меня не разбудила. Я поднялся,
когда солнце уже во всю заливало комнату. От теневых одежд ничего
не осталось, и я озяб. Однако той чудовищной разбитости, которая
сковала меня предыдущим утром, не было. Как не было и стража на
входе. Девушки ожидали меня в обеденном зале. Вообще, казалось, мои
тренировки, мой ад для них был чем-то вроде каникул. Не надо
выполнять заказы, таскаться по городам, только избивай этого
неумелого героя, да наслаждайся деликатесами.
— А кое-что ты все же умеешь, —
подняла Айри свои зеленые глаза на меня, отпивая вино из
серебряного бокала.
— Ого, это что, похвала? — уселся я
рядом с жареными куриными ножками.
— Ну, надо же тебя хоть как-то
приободрить. Хотя ты все равно должен научиться выживать на морозе
без применения Силы. Человеческий организм на это способен.
Конечно, на это обычно уходят месяцы тренировок, но ты ведь герой,
должен справиться быстрее. Но похвалить тебя все равно надо, а-то
загнобим, ты отчаешься и стараться перестанешь.
Я усмехнулся, отрывая кусок хорошо
прожаренной курятины.
— Даже не надейтесь.
Айри довольно прищурилась, а вот в
глазах Эйри я заметил какую-то грусть. Она опустила взгляд и тоже
отпила вина. Интересно. И почему девушки так любили этот
напиток?
Отобедав, мы спустились в подвал.
Здесь располагалось настоящее подземелье — стены голого камня,
уходившие в темноту, дрожащее пламя факелов и куча камер, откуда
слышались рыки, стоны, хрипы, хрюканье и еще целая какофония
звуков, издаваемые тварями, таившимися внутри.
— Песчаный тигр, зверь девяносто
девятого уровня — самый опасный противник в этом подземелье. Пока
что. Однако я считаю, что таскать тебе монстров сотого и выше —
много чести. Хотя и девяносто девятого ты вряд ли достигнешь, тигры
эти редкие, и много их не привезешь, — говорила Айри, открывая
клетку с человекоподобными тварями, напоминавшими упырей: серая
морщинистая кожа, глаза без зрачков, хищный оскал и мускулистые
ноги с руками, каким-то образом сочетавшиеся с обрюзгшим
вываливающимся брюхом. Наемница толкнула меня внутрь довольно
большого, как оказалось, помещения, и захлопнула дверь. Я
оглянулся, и снова заметил какое-то сожаление в глазах Эйри.
Неужели девушка жалела меня? Но почему? Жалеть меня — значит не
уважать мое стремление к силе.
— Да можешь не закрывать, — сказал я,
ухмыляясь, — я эту падаль быстро перебью.