— С тобой всё в порядке? — собеседник
заметно напрягся, запуская руку куда-то под стол. — Не нравится мне
твоя интонация.
— Я тебя прошу, Миша, не оскорбляй
себя жалкими потугами. Ты не хуже меня знаешь, что игрушка под
твоим столом ничего мне не сделает.
— Ты тоже себя не переоценивай, —
седовласый опустил руку, откинувшись в кресле. — Рангом не
вышел.
— Совершенная правда! Оно и понятно:
преданный сын Люцифера, хоть и на первой ступени, — страшная
сила.
— К чему ты ведешь? — на лице, будто
вырезанном из гранита, промелькнул интерес.
— Забавно, — в задумчивости провел
пальцем по стеклу Геннадий Генрикович. — Мы, демоны, пользуемся
терминологией Ордена — все эти ранги развития и прочая чепуха… К
чему условности? Кроме того, история не раз доказывала, что сила не
всегда стоит во главе угла.
— В мире демонов сила — основа всего,
— Михаил Павлович достал из ящика сигару, покрутил ее в руке и,
поразмыслив, отложил в сторону. — Что бы ты ни задумал — слабоват
будешь.
— К сожалению, да. Поэтому я
немножечко схитрю, — улыбнулся гость и, крутанув перстень на
пальце, мгновенно приблизился к собеседнику. — Фамильная реликвия,
сотни лет копившая энергию предков. Не мне объяснять тебе, на что
она способна.
При этих словах из перстня повалил
густой серый дым, окутавший Михаила Павловича едва ли не с головы
до ног. Хозяин особняка судорожно вращал глазами, беспомощно моргал
и сипло дышал, не в состоянии пошевелить даже пальцем.
— И сила, что ты так бережно собирал,
мне очень пригодится. — Дым, повинуясь воле Геннадия Генриковича,
поднял жертву в воздух и прижал к стене. — Но ты этого не увидишь.
В отличие от всех остальных.
Не теряя более ни секунды, он вынул из
внутреннего кармана старинную дагу, молниеносным движением вонзил
клинок в шею седовласому и стал удовлетворенно наблюдать за тем,
как пульсирующая золотистым светом энергия покидает своего
владельца и, проходя через окровавленный клинок, обретает нового.
Она растекалась по жилам, горячила, вводила в экстаз. Спустя
минуту, когда новопреставленный обмяк на полу, Геннадий Генрикович
обернулся к зеркалу и прямо-таки залюбовался, как его тело светится
изнутри, впитывая силу.
Размяв шею до хруста, он небрежно
схватил хрустальный бокал и щедро налил жутко старого и пахучего
коньяка, что стоял в графине на столе. Сегодня есть что отметить —
хотя это еще только начало…