— Стойте! — возопил я не своим
голосом. — Погодите! Я уже готов говорить! Уберите нож,
пожалуйста…
Дмитрий с сомнением посмотрел на Лену,
потом на меня, но нож не убрал. Лишь произнес коротко:
— Говори.
Я постарался собраться с мыслями и
преодолеть страх, чтобы вести конструктивную беседу.
— Вы что тут, с ума посходили все?!
Оккультисты хреновы, сатанисты недоделанные! Вы чего невинных людей
к потолку подвешиваете и холодным оружием угрожаете?! Что за чушь
несете? Какие артефакты? Что за орден такой? Прежде чем резать на
куски, будьте добры объяснить, что здесь вообще происходит и какого
черта вы извращаетесь тут со мной?!
На несколько секунд повисла тишина, и
только эхо моего голоса отражалось от бетонных стен. После чего
Елена залилась звонким смехом, а Дмитрий, в мгновение ока преодолев
разделявшие нас метры, полоснул мне ножом по груди, а затем сразу
же последовал удар рукой по лицу наотмашь.
— Ты явно не понял, что от тебя
требуется, щенок! — взревел мой недавний начальник.
Замахнулся было для следующего удара,
но тут всех нас накрыл жуткий грохот. Источником шума была входная
дверь. Складывалось ощущение, что в нее шибанули тараном, причем
нехилым, так как верхняя петля тут же слетела. А спустя несколько
секунд последовал и второй удар — с диким скрежетом и шумом
стальная дверь вылетела вперед, сбив с ног Дмитрия и знатно
приложив его о стену. Пролетел он буквально в сантиметре от меня —
так что, можно сказать, пронесло.
И вошел зверь. Тот самый, что встречал
меня этим утром у работы. Он отряхнулся, совсем как обычная собака,
поднял ленивый взгляд на Елену Вениаминовну и с кряхтением улегся
на пол, положив морду на сложенные перед собой передние лапы.
Девушка, ошарашенно разглядывая собаку, неуверенно попятилась,
озираясь на валявшегося без сознания Дмитрия Михайловича. И
замерла, когда воцарившуюся тишину подвального помещения нарушил
другой звук — свист. Он не был похож на заунывный шум ветра в
незакрытом окне или в высоковольтных проводах по осени — нет, это
был мелодичный свист, который мог издавать только человек. Какая-то
грустная и даже красивая мелодия.
Засунув руки в карманы порванных
местами джинсов, в подвал неспешным шагом спустился тот самый
незнакомец, что давеча повздорил с моим начальником. Теперь на нем
были еще и круглые солнцезащитные очки, а во рту — леденец на
палочке. Оглядев помещение, он наклонился, чтобы погладить собаку,
однако та отстранилась, фыркнув. Не смутившись, пришелец подошел к
Елене Вениаминовне вплотную и улыбнулся.