Чужой тоже расценил его действие за готовность к сдаче в плен.
Глеб заметил как слегка дрогнули щупальца, ослабляя хватку, и
перестали давить. Живые инкубаторы для сейкеров чрезвычайно важны,
чужие старались вредить им по-минимуму.
А потом Глеб заметил движение, по чужому будто огненная волна
прошлась: щупальца раскинулись в стороны, в воздухе замелькал
длинный нож в тонкой руке, с чавком входя на всю длину в
продолговатую бескостную голову.
Огненноголовая бестия дико крикнула, спрыгнула на пласт-бетон,
сорвала с пояса чужого делитель и, выпустив на две стороны вееры
смертоносных лучей, рванула к лесу.
Три раза хлопнуло вдали. Ближайший купол порезало наискось,
верхняя часть скатилась под горку к земле.
Сейкер, угодивший под нож, беззвучно плюхнулся на дорогу тем
местом, где у человека находится пятая точка. Его голова
раскрылась, как идеально нарезанный дольками апельсин.
Девчонка бежала в сторону Глеба. Один из сейкеров выстрелил
ловчей сетью ей вслед. Начиненная останавливающим зарядом капсула
распалась на четыре сегмента в десяти шагах от беглянки.
Энергополе, сплетенное из мерцающих искрящихся линий, раскрылось в
вертикальную плоскость, готовясь захватить цель.
Девчонка упала в траву ничком, пропустив сеть над собой; Глеб
отшатнулся, когда заряд с шипением врезался в стволы впереди
стоящих деревьев. Полукровка вскочила и, вся перемазанная в
зеленом, шмыгнула в кусты неподалеку. Там захрустело, когда она
принялась продираться сквозь чащу из сплетенных ветвей.
Глеб бросился за ней — возможно, получится оказать ей
помощь!
Не разбирая дороги, он двинул на шум и вывалился из чащи, когда
девчонка пересекала реку вброд. «Быстра», — оценил парень, и
припустил вдогонку изо всех сил.
Едва не потеряв равновесие на осклизлых камнях, он преодолел
воду, взбежал на бугор, где недавно осознал себя, и осмотрелся,
выискивая среди непривычного цвета местной флоры рыжий огонек.
Девчонка бежала дальше, обеими руками прижимая к груди украденную у
сейкера пушку. Делитель был для нее велик и, судя по всему, немало
весил. Она остановилась в ложбине меж двух низких холмов
передохнуть.
Безжалостно превращая траву в лилово-зеленую кашу, Глеб прибавил
ход. От леса позади шел тревожный треск ломаемых веток. Головоногие
твари не желали отпускать добычу просто так, им нельзя было
оставлять свидетеля.