– Вик, стой! Ты её пугаешь!
– Да я тут всех пугаю! Вон даже спрут чуть ли не рыдал от
счастья, когда мы свалили с его владений, – огрызнулся я, но
все-таки сделал шаг назад. – Ты заметила, как эта непонятная тряпка
реагирует на них? Знаешь, что-нибудь об этом?
– Совершенно ничего о таком не слышала. Чистые не особо
общительны с такими, как мы, – замотала головой напарница.
Пока мы с ней переговаривались, искин послушно переводил нашу
речь для девочки, причем повторяя наши интонации с потрясающей
точностью, так что любому становилось понятно, что разговаривают
двое.
Мелкая, устав держать на весу руки, при этом еще будучи раненой,
и поняв, что прямо сейчас ее убивать не будут, немного
расслабилась. Символы на костюме замедлили пляску, но пропадать не
спешили.
Заметив, как взгляд девочки, наконец-то, сосредоточился на моем
лице, я попробовал приветливо улыбнуться и продемонстрировал пустые
руки. То ли жест это у них считался нехорошим, то ли улыбка у меня
совсем не голливудская, но она опять вздрогнула.
– Ну, я пытался, – разведя руками, обратился я к Алин, – хотя
постой, есть идея.
Я взял с кресла до конца не доеденный сухпаек и достал оттуда
несколько сладких батончиков. Вскрыв себе один, продемонстрировал,
как его кусаю, второй же бросил в сторону девочки.
– Вик, с чего ты решил, что она есть будет? Да и как она его с
одной рукой-то откроет, гений? – прорезался в голосе Алин сарказм,
мною ранее незамеченный.
Ответом ей на это стал треск разрываемой упаковки, которую
девчонка разорвала зубами и то, с какой жадностью она вгрызлась в
шоколадку.
Медный цвет на костюме стал едва заметен, и я, решив, что это
добрый знак, сделал медленный шаг вперед, затем еще и еще.Малышка
настороженно следила за мной, не прекращая поглощать батончик, уже
почти прикончив его.
Взяв еще один батончик, я вскрыл его, протягивая на ладони, а
другой рукой тыкая в себя:
– Вик! Вик! Вик!
Переводчик вторил моему голосу, только почему-то коверкая мое
имя и превращая его в «Вэк».
Девочка смотрела то на меня, то на протянутую руку, переводя
взгляд туда-сюда. Затем выхватив здоровой рукой шоколадный
батончик, коротко произнесла: «Лирэ».
Победно улыбнувшись Алин, я еще раз повторил движения рукой
показывая то на себя, то на девочку и произнося: «Вик» – «Лирэ»,
«Вик»– «Лирэ», «Вик» – «Лирэ». К третьему подходу она смотрела на
меня, как на умственно отсталого, но я все равно был доволен собой
как удав.