— Ты не рада за нас? Ты скоро станешь тётей, Улька!
Эмоции душат меня, а губы начинают дрожать. Витя специально это сделал. Он провоцирует, чтобы я прямо сейчас рассказала о своём положении. Медвежья услуга, Вить, неужели сам не понимаешь? Такое ощущение, что он пытается разрушить меня окончательно, наказать за то, что залетела вот так…
— Поздравляю, — выдавливаю я сквозь зубы, выдёргиваю руку и делаю шаг в сторону, надеясь скрыться от обрушившихся новостей.
Нет, я правда рада, но заставлять меня?.. Мама с папой никогда не отреагирует так же на мою беременность. Я — первокурсница и не замужем. Мой ребенок не нужен своему отцу…
Слышу, как мама возмущается моему поведению, что я веду себя по-детски, будто бы ревную брата к его семье. Но это не так.
Я хочу скорее уйти и скрыться в своей комнате, но Витя бросает в спину:
— Может, и ты расскажешь?
Сказать, что я в шоке, — не сказать ничего. Меня начинает колотить. Я гневно сверкаю на брата взглядом. Совсем с ума сошёл? Головой ударился от счастья, что жена забеременела? Ну, спасибо, братец! Я думала, что ты — моя опора, а ты?.. Кто ты?!
Мама подходит ко мне и взволнованно смотрит.
— Милая, что случилось?
Она обнимает меня, а я задыхаюсь от слез. Выплёскиваю всю скопившуюся горечь, переходящую в рыдание, но вскоре успокаиваюсь. Мне не скрыться. Выхода нет.
— Я бе… бере… беременна.
Мама открывает рот и, шокированная, замирает. Я съеживаюсь, боясь услышать что-либо гневное или осуждающее. Слышу сзади радостный голос Олеси:
— Это же здорово! Родим почти в одно время!
Но её слова сменяются скрежетом зубов папы:
— Докатились! Приехали, мать его! Не такую я дочь растил… Не такую! — бормочет он, из-за чего мне становится только хуже.
Ноги становятся ватными, голова кружится.
Мне плюнули в душу все, кого я когда-либо любила.
— Ульяна, садись, расскажи всё, — поддерживает мама, и я возвращаюсь к столу.
Кошусь на Витю, давая понять, что пользы от его слов нет никакой. Чего добился-то? Радуется? Только все разрушил!
— Что за парень? — громогласно спрашивает папа и, не дожидаясь ответа, добавляет: — Кто его родители? Почему ты ещё не познакомила его с нами?
Эти вопросы окончательно добивают. Я покачиваю головой и встаю на ноги, потому что больше не могу находиться здесь.
— Ребёнок только мой! У него не будет отца! И знакомить вас не с кем! — Я решаю разрубить этот узел одним махом. Не узнаю собственный взвинченный голос, противно режущий слух. — Простите, но я пойду! У меня учёба — нужно готовиться!