— Стоять!
Я замерла, не решаясь разогнуться, чтобы он не счел это непочтительностью.
— Выпрямись.
Я подчинилась. Сжимала обеими руками поднос, чтобы они меньше дрожали, и не знала, куда деть глаза.
— Можешь смотреть на меня.
Теперь выбора не было. Я встретилась с холодным голубым взглядом. Необыкновенно чистый цвет, казавшийся еще ярче и морознее на фоне черных, как космос, волос. Удивительное лицо с прямым, несколько длинноватым носом, придающим сходство с опасной хищной птицей. И если его сын был лишь красивым холеным мальчишкой, то сейчас я видела перед собой мужчину, от которого можно было бы потерять разум.
Если бы он был человеком.
Не рабовладельцем. Не чудовищем. Не высокородной мразью.
Сейчас я лишь пыталась разглядеть, что скрывается за красивыми холодными глазами. Прочесть свой приговор.
— Как тебя зовут?
Слова едва сорвались с губ:
— Лелия, господин.
— Мой господин, — губы чуть заметно дрогнули. Его раздосадовало, что пришлось поправлять.
— Лелия, мой господин.
Он молча курил, разглядывая меня. Утопал в сизом дыму. Мелкая, незначительная поправка, но как она меняла смысл этих слов. «Мой господин». Он будто ставил на мне клеймо, раз и навсегда обозначая, чья именно я вещь. Его вещь.
— Тебя сегодня купил мой сын. Так?
Я кивнула:
— Да, мой господин.
— Чем же ты так хороша?
Этот вопрос окончательно выбивал твердь из-под ног. Что я должна сказать? Чем я хороша? Просто тем, что к своему несчастью понравилась его ублюдку.
Я опустила голову:
— Не знаю, мой господин.
Мателлин вновь хлебнул вина:
— Я не разглядел тебя в галерее. Раздевайся.
Меня будто облили кипятком. Губы дрожали. Я судорожно сжимала пальцами поднос, не в силах их разжать.
— Положи поднос на кровать и раздевайся.
Я не могла ослушаться без последствий. Не чувствуя рук, положила поднос на покрывало, отошла на несколько шагов и взялась за концы зеленого пояса. Дергала узел, который нервно затянула со всей силы в медблоке, но он не поддавался.
— Быстрее.
Я обливалась потом и едва не рыдала. Пальцы не слушались.
Мателлин подался вперед, взял из вазы с фруктами маленький нож, подошел в два широких шага и разрезал пояс. Полотно упало к ногам.