— Добрых снов, Анжелика.
— Добрых снов, Максим, — ответила она, и в этот раз он ее не оговорил. Лика нежно прильнула к нему, пальцы снова утонули в его волосах. Она тихонько вздохнула, потерлась носом об его плечо и робко поцеловала. А через минуту уже безмятежно спала.
24. 24
Анжелику разбудило солнце, проникшее жадными лучами в номер сквозь приоткрытые жалюзи … и обжигающее желание, поглотившее и подчинившее ее слабое тело. Может, ей приснился один из «этих» снов, или все дело в Максе, прижимающемся к ней своей никогда не спящей частью тела. В плену первобытных инстинктов она выгнула спину и потерлась об него. Его ладонь, спокойно отдыхающая на ее животе, проснулась и ожила, скользнула в крошечные трусики и узнала ее тайну.
— И тебе доброе утро, — хриплый смешок раздался над самым ее ухом. Он прижался пульсирующим членом к упругим ягодицам девушки, глухо застонав, — Ты совсем меня доконать хочешь? — спросил Макс, его пальцы скользнули во влажное лоно, раздвигая нежные лепестки. Он выругался, услышав, как она всхлипнула и часто задышала. Ведьма.
— Я могу, Макс…, — пробормотала она едва слышно. Но он понял. Его губы оставили влажный след на ее шее, взялись за мочку уха.
— Ты уверена? — спросил он, опытным движением руки лаская чувствительный бугорок. Свободная рука потянула вниз резинку ее трусиков, — Не будешь жаловаться потом?
— Нет.
Новый стон вырвался из ее горла. Руки Эванса дрожали, как и все его тело. Один день воздержания — немного, но рядом с такой чувственной и отзывчивой любовницей — настоящая пытка. Он наклонил ее вперед, зная, что в этой позе вероятность боли минимальна. Она была тугой и влажной, когда мужчина нетерпеливо вошел в нее одним уверенным толчком. Черт. Она так сильно сжимала его, ее мышцы просто неподражаемы, а вот его собственная выдержка готова была дать трещину. Сцепив челюсти, Макс продолжал двигаться, из-за всех сил пытаясь отсрочить кульминацию. Но ее стоны только подстегивали его. Боже, неужели вчера она была девственницей? Девушка выгибалась, встречая каждое его движение. Невероятно отзывчивая, хрупкая, нежная и страстная, как он сам. Макс почувствовал, когда волна напряжения прошла по ее телу, сердце забилось под его ладонью, она вцепилась в его бедро, сдерживая крик. Но закричал он, отдавшись, наконец, удовольствию в полную силу, погружаясь в нее до упора и изливаясь в тесные глубины.