Джесс с жаром пожала прислуге руку, выражая
тем самым радость и признательность.
- Я подумаю, как это можно будет сделать в
ближайшие день-два. – увидев опускающиеся уголки губ новой госпожи, Нормина
поспешила оправдаться: - Поймите, я не могу справиться с этим быстрее. Маккоул
не доверяет мне, как личной горничной хозяйки замка. Я с самого начала совершила глупость: пытаясь
открыть ему глаза на то, что вы не та, за кого себя выдаете. Благо он мне не
поверил, как и многим другим. Затем между нашими людьми пошла болтовня, что вы
– наша спасительница, которая согласилась играть роль леди Равенны. Я рада, что
вашему чудесному появлению нашлось объяснение! А сейчас прошу вас все то время,
пока я буду готовить ваш побег, подыграть мне: сделайте вид, что вы смирились
со своим положением.
- Что ж! Видать, другого выбора у меня нет!
Только не бросай меня надолго без вестей, пожалуйста! Неужели я буду скоро освобождена
от этого всеобщего безумства?! - Джесс, радуясь, как ребенок, обещанию служанке
ей помочь, закружила последнюю по комнате, заливаясь тихим счастливым смехом.
В этот момент в комнату вошел сам Дункан
Маккоул.
- Вижу: вы в добром расположении духа! Вам
идет эта улыбка! – заметил Маккоул. – Я
тоже сегодня весел: мой друг и соратник по оружию, смог преодолеть тяготы
тяжелого ранения и сейчас почти твердо стоит на ногах. Хочу представить вас
друг другу и настоятельно прошу спуститься вас со мной в главный зал для
небольшого пиршества, – несмотря на то, что тон, которым это было сказано, не
терпел возражений, Дункан учтиво поклонился, пытаясь все же расположить Джесс к
себе, и протянул ей руку.
Джессика не стала слишком мешкать. Что она, в
конце концов, потеряет, если окунётся на эти пару дней в атмосферу
Средневековья. Не она ли всегда мечтала в грезах побыть хоть на миг истинной
леди! Будь, что будет!
Ладонь Паркенс осторожно коснулась огромной
руки Дункана Маккоула.
***
Джессика, как и многие обитатели крепости,
полностью поддалась чарам Дункана Маккоула. Эта была притягательная личность,
обладающая тайнами харизмы. Он безупречно играл в своём амплуа, его подданные вели
себя с ним запросто и в то же время раболепно, к его слову прислушивались, с
его мнением считались. Джессику он в этот вечер представил всем своим
соратникам, как леди Равенну – свою невесту. В его голосе неслышно было,
никаких ноток ни сожаления, ни радости. Словно он забыл в этом месте свою роль
по отношению к ней.