Спайдер был одним из самых важных и нужных сотрудников Шервуда, и это, кроме уважения со стороны шефа, выражалось еще и в количестве нулей на чеках, которые Спайдер регулярно получал от Шервуда.
Пройдя по извилистой дорожке, Спайдер поднялся на террасу и, не спрашивая разрешения, уселся на свободный шезлонг.
– Здравствуйте, мистер Шервуд, – сказал он и повернул голову к Уэйну, – здравствуйте, мистер Косовски.
– Привет, Джонни, – ответил Шервуд, – выпьешь со стариками?
– Да ладно, мистер Шервуд, – засмеялся Спайдер, – какие же вы старики? Вы оба огурцы еще хоть куда.
– А вот Уэйн жалуется, что из него песок сыплется, – сказал Шервуд, подмигнув Спай-деру.
– Когда это я жаловался? – возмутился Косовски.
– Наверное, это был не песок, а героин, – предположил Спайдер и подмигнул Косовски.
– Ну и молодежь пошла, – горестно вздохнул Косовски и подмигнул Шервуду.
– Ладно, – сказал Шервуд, – давай, Джонни, наливай себе и рассказывай, что там у нас происходит.
Спайдер кивнул и, пошарив взглядом по столику с напитками, выбрал диетическую колу. Налив себе полный высокий стакан, он залпом опустошил его и сказал:
– Значит, так. Наш человек в полиции сообщил мне, что Чарли Мясник найден мертвым в развалинах заброшенного дома. Он лежал, засыпанный целой тонной битого кирпича.
– Ни хрена себе! – воскликнул Косовски. – Кто же это его так?
– Кто? – Шервуд прищурился. – Ставлю два доллара, что это русский постарался.
– Теперь насчет русского, – Спайдер, выслушав реплики начальства, продолжил доклад: —Там вообще какая-то мрачная история. Его мамаша была убита в своей квартире, а папаша повесился сразу после похорон. Сам русский, Аркадий Гессер-Голубицкий, исчез. Чарли Мясник был убит в тот вечер, когда у него была крупная сделка с черными. А на трупе не обнаружили ни героина, ни денег. И вы, мистер Шервуд, правы насчет того, что русский приложил к этому руку. Мой человек видел, как Мясник шел на сделку. И он был не один. С ним был парень, который по всем приметам как раз и был этим русским.
– Черт возьми! – воскликнул Шервуд. Спайдер приложился к стакану и продолжил:
– Теперь о медальоне.
Косовски нахмурился и недовольно посмотрел на Шервуда. Он не ожидал, что о существовании этой чрезвычайно важной вещи будет знать еще кто-то кроме них двоих.
Шервуд успокаивающе кивнул ему и сказал: