– Из арбалета.
Бурцев попытался по голосу определить, шутит его друг или не нет. И почему-то понял, что не шутит.
– А где ты арбалет возьмешь? – спросил он.
– А у меня теперь свой есть!
– Как это?
– Купил сегодня утром.
– Зачем?
– Что – зачем?
– Зачем купил?
– Как зачем? Стрелять!
Бурцев некоторое время переваривал услышанную информацию. Потом торопливо сказал:
– Айвазовский! Стой на месте! Никуда не уходи. Я сейчас буду – одна нога здесь, другая там.
Он накинул куртку и вышел из квартиры.
* * *
«Нет, с чего это вдруг этот жулик купил себе арбалет? – думал Бурцев. – Это неспроста. Айвазовский у нас ничего просто так не делает».
Но подумать как следует на эту тему он не успел. Потому что возле лифта стояла соседка Зина.
Бурцев нахмурился. Нельзя сказать, чтобы Бурцев не любил Зину, но он, совершенно точно, ее недолюбливал. Кроме того, он относился к ней с опаской. Потому что женщиной Зина была решительной, языкастой и напористой.
– Ты что – специально? – строго спросил ее Бурцев. – Как ни выйду на лестницу – так ты!
Зина фыркнула – вот еще не хватало! Делать ей больше нечего, как специально поджидать Бурцева на лестнице. Что он – Роман Абрамович, что ли?
Открылись двери лифта, и Зина вошла внутрь, обдав Бурцева крепким ароматом сделанных в Турции французских духов. Бурцев зашел вслед за ней.
Зина нажала на кнопку первого этажа и печально вздохнула.
– А вообще-то, Бурцев, ты прав! Есть такое дело… В собственном доме – жизни нет! Только на улице и отдыхаю!
Бурцев вопросительно посмотрел в ее тщательно накрашенное, расстроенное лицо.
– Алка, из дома напротив, – пожаловалась Зина. – Связалась я с ней, Бурцев, в недобрый час!
– Что такое?
– Уговорила меня, зараза, совместный бизнес вести. «Ты, – говорит, – одна в однокомнатной квартире, и я – в однокомнатной. Давай одну сдадим, а в другой будем вместе жить. Во-первых, денег с тобой заработаем. А во-вторых, вдвоем проще и веселее! Мы ж, – говорит, – обе с тобой товарищи по борьбе. Мы не то, что некоторые, которые раз и навсегда устроены за мужскими спинами. Мы свой кусок хлеба добываем в каждодневной схватке!»
Бурцев нахмурился. Вот за такие взгляды на жизнь Бурцев и относился с опаской к Зине.
– Ну, идея, в общем, правильная, – мрачно сказал он. – А что же тебе теперь дома жизни нет?
– А то! Достала эта Алка, мочи нет! – сердито сказала Зина, и глаза ее потемнели. – Целыми днями, зараза, ничего не делает – только ногти красит и с мужиками по телефону треплется. Посуда вечно не мыта. К пылесосу она не знает даже, с какой стороны подходить. В ванне по три часа в день лежит – мне в сортир надо, а она там плещется. А самое главное – она квартиру за триста баксов сдала, а мне всего сто двадцать платит.