Встать бы, но мышцы протестовали, в то
же время, скучая по физическим нагрузкам, столь любимым
ими.
– Вкусный чай. – Забывший во всей этой
кутерьме свое имя, я медленно приходил в себя. Глаза, наконец,
перестали слипаться и теперь надоедливо слезились.
– Пей, тебе следует набираться сил. –
Чародейка положила рядом злаковые хлебцы и поставила миску каши с
ягодами. Его взгляд понемногу перестал быть мутным, что позволило
лучше рассмотреть еду. Все просто. Чашка сделана вручную, украшена
росписью, состоящей из простеньких синих цветочков, формой своих
лепестков они напоминали гвоздики. Глиняную миску покрывала белая
эмаль, на которой была такая же роспись, а присмотревшись
внимательнее можно было понять, что украшала она посуду, далеко не
самой правильной формы.
Я осторожно прислушался к своему телу.
Наполовину пустая чашка, определенно, казалась тяжелее, чем была на
самом деле. Допив остатки чая, и отставив чашку в сторону,
ненадолго задумался.
– Получается, тут нет серийного
производства? – Вопрос сам слетел с языка.
– Я не знаю о чем ты. Так что есть или
нет – сказать не могу. – Пришлось снова задуматься. Теперь мысли
появлялись с меньшим усилием, чем перетаскивание бетонных
блоков.
Каким-то образом мне известен язык, о
котором даже не слышал. И это точно совершенно отличается от
русского языка. Слова, услышанные мной перед тем небольшим обрывом,
были не понятны. Само собой они могли принадлежать иностранцу, или
ролевику, о чем сначала я и подумал, но так было до тех пор, пока я
не прислушался к своим словам и словам Эйле. Ее речь целиком
состояла из подобных слов, моя же изредка имела в качестве вставок
русские слова, но факт оставался фактом. Чужой язык я воспринимал
как родной. И дело не в том, что неожиданно хорошо стал его знать,
как порой у меня бывало с хорошо знакомыми английскими словами и
выражениями, услышанными и автоматически переведенными моим мозгом.
Этот язык помимо слов, имел связь с некоторыми ассоциациями,
некоторым из которых у меня не было даже русских синонимов.
Странно. Оул – это на местном языке тьма, по значению ближе к ночи,
Таэ – свет, ближе к солнцу. Местные имена языческих богов или же
люди в этом мире так почитают смену дня и ночи? Вполне возможно и
то и другое. Изучая все новые ассоциации, я приходил к выводу, что
к некоторым словам у меня все же, получается, подобрать
равнозначные выражения на русском. Выяснив это, я продолжил свои
исследования.