Чай поспел. Мы у караульных немного молока купили и сварили настоящий монгольский – с солью и молоком. Налили ему чашку – у нас запасная была – дали баурсаков. Он ел жадно, чаем запивал. Вторую чашку попросил, выпил, потом держит её в руке пустую и, видно, боится попросить ещё.
Лобсын налил её и говорит: – Больше не дам, после голодовки нельзя сразу много есть, заболеешь.
Он кивнул головой и спрашивает:
– Вы не в наш ли монастырь едете?
– А как называется твой монастырь, где стоит?
– Залхачин-Сумэ зовут, стоит на большой речке Дзабхан-Гол. Пятьсот лам живут там. И гэген есть, старый, чуть живой.
– Знаю я этот монастырь, – сказал Лобсын. – Мы туда не едем, и нам он не по пути. Он за Алтаем находится. Так ты возле этого монастыря у родителей жил?
На этот вопрос мальчик не ответил, а спросил: – Далеко ли до речки Шара-Гол?
Лобсын рассмеялся: – Шара-Гол речек в Монголии сотни две будет, если не больше. Которую из них ты ищешь? Нет ли возле неё какой-нибудь горы с именем?
– Горы Баин-Нуру близко стоят. На них большое обо есть, а на речке пять деревьев.
– Ну, гор Баин-Нуру и обо больших в Монголии также много, а деревья тоже на разных речках встречаются, – говорит Лобсын.
Мальчик, видимо, смутился и всхлипнул.
Мало-помалу мы из него вытянули, что отец привёз его прошлой осенью в монастырь и отдал в обучение ламам, чтобы он сам, подросши, ламой сделался. Ехали они туда три дня через горы У лам ему не понравилось, плохо кормят, заставляют полдня аргал собирать, а полдня учить непонятные молитвы, писать и заучивать какие-то знаки. Пришла весна, стало тепло; он убежал от лам и пошёл через горы домой. Шёл уже четыре дня, на первый день имел ещё с собой кусок мяса и немного дзамбы (поджаренной ячменной муки, заменяющей хлеб у монголов), а потом голодал, только воду пил, когда попадалась речка или ключ, и ел зелёную траву. Юрты кое-где видел, но обходил стороной, боялся, что задержат и отведут назад в монастырь.
– Ведь он такой же, как я, беглец! – сказал Лоб-сын. – И очень мне его жаль.
– Что же мы будем с ним делать? – спрашиваю. – Как найти его родителей, если Шара-Голов и Баин-Нуру много, а имена родителей, которые он назвал, тоже часто одни и те же у монголов?
Мальчик в это время уже крепко заснул, забравшись в палатку. Я постлал ему потник и укрыл ситцем, который дал караульный для обмена.