– А почему бы их все не вырубить?
– Зачем?
– Под поля.
Мацихатла завис на несколько вдохов.
– Не надо владыка. Та земля нездоровая, лес гнилой, ямы с тиной.
И заливает их постоянно.
– Но ты глянь южнее – там берег чистый. Значит, там
вырубили?
– Это торговый берег, владыка. Там галька, песок, камни – вот
ничего и не растет. Поэтому там у Носача торжище располагае…
лось.
– Почему у Носача? У берега ведь Крысы живут. Разве это не их
торжище?
– Роду могут поля принадлежать, – Мацихатла рассказывал
очевидные вещи и не скрывал снисходительного тона. – Всем прочим
распоряжается совет вождей. И имачата. В Излучном имачата вождей
мало слушает. Так что выгодное торжище давно под себя подгреб. Но я
тебе о другом говорил: видишь, еще дальше мангра опять начинается?
Снова берег илистый, топкий – и снова он весь зарос. Там, где
Великая встречается с Серой Водой – один сплошной лес.
Я узнавал эти места: именно здесь осуществлялась наша
«легендарная» атака на владения Носача. Когда всё, что могло пойти
не по плану, пошло именно не по нему.
– Там, в основном, живут безроды – вон их редкие хижины. Что они
могли отнять у мангры, уже отняли. Всё больше маленькие клочки
сухой здоровой земли. Эти огрызки местные имачата чужакам разрешали
засевать – кто на них позарится? Так что нет смысла вырубать мангру
– древесина плохая, земля – еще хуже.
Индеец говорил убежденно, но я понимал, что он мыслит, исходя из
своего уровня знаний. Наверняка мангровые заросли можно превратить
поля. Только одной вырубки здесь мало. Нужно изучить рельеф,
провести ирригационные работы: прорыть каналы, возвести насыпи.
Продумать защиту от паводков. Всё это требовало таких усилий,
которые я пока себе позволить не мог. Так что оставлю мангру на
будущее.
Север занят, запад и юг в зарослях, а восток? Я, наверное,
впервые пристально взглянул в сторону гор. Которые, кстати, южнее
ручья были очень далеки от берега. Огромный пустырь, целая пустошь,
плавно поднималась вверх, чтобы, наконец, соединиться со
скалами.
– А там? – осторожно спросил я, ожидая подвоха.
– Сухотье, – развел руками Мацихатла. – Догадываешься, владыка,
почему эти места так прозвали? Мертвая земля. Никаких родников,
даже дождевая вода с гор туда не стекает – она вся на север, в
ручей уходит. Крайне скудная земля. Видишь, там даже лес толком не
растет. Коряги да кактусы. На Сухотье только самые отчаянные поля
выжигают. И то – лишь поблизости от ручья.