– Пропустите ее! – махнул я страже, тем более, что необычное
поведение девушки меня насторожило.
Она тут же попыталась проскользнуть мимо меня, по привычке
опустив голову, но я ухватил Ночку за руку.
– Ты куда?
– Брата искать, – пискнула «прынцесса» и даже (какая дерзость!)
попыталась выдернуть руку из захвата.
– Зачем?
– Маме плохо! – выкрикнула она. – Мама… не просыпается.
– Пошли, – и я потянул Ийохали в обратную сторону. Стражам тоже
кивнул идти за собой. На всякий случай.
«Тюрьма» носачевской семьи была поделена на три части легкими
перегородками, но, по сути, это была одна большая комната с
невысоким потолком. Вдова лежала в крайней правой части. Я, честно
говоря, даже не интересовался, чем она больна: женщина (не старая
еще) лежала, когда мы пришли в Излучное, и до сих пор так и не
встала. Но была в сознании, ела, говорила, двигала конечностями.
Сейчас же женщина не подавала признаков жизни, кроме дыхания.
– Давно она так?
– С утра, – всхлипнула Ночка. – Утром в бреду что-то шептала,
потом уснула… И вот.
С ней могло случиться что угодно. Чем-то же женщина болела. Что
я могу сделать? Я даже не врач. Но взгляд мой упал на руки
«прынцессы»: пальцы нервно вцепились в тунику и готовы были порвать
ткань. Вся жизнь девушки была в этой тряпке, любое неловкое
движение – и лопнет струна.
Я вздохнул и присел перед женщиной. Отбросил накидку – на меня
пахнул застоялый запах. Ночка, конечно, старательно следила за
матерью, мыла ее, меняла изгаженные тряпье, но «аромат» лежачего
больного не вытравить. Длинная рубаха женщины тоже была вроде бы
свежая, но даже в сумерках я приметил какие-то нечистоты.
– Поверните ее на бок, спиной ко мне, – скомандовал я
воинам.
– Нет! – дернулась в тревоге девушка. – Я сама.
С усилием она сдвинула немаленькую больную – мне сразу бросились
в глаза бурые пятна на спине и ниже. Выхватив нож, я рассек ткань.
Ийохали взвизгнула в ужасе, но не отпустила мать. Я обнажил спину
женщины и в сердцах выматерился.
Пролежни. Сизо-бордовые сгустки покрывали спину в районе
лопаток, над задницей и, кажется, на бедрах тоже. Стадия серьезная,
кровь уже сочилась из микроран, всюду гнойники. Как бы это уже не
заражение крови было. Тело больной было горячим, да и сознание она
потеряла не просто так.
– Несите ее в мою умывальню, – скомандовал я воинам и почти
силой отодрал Ночку от матери.