Я
поморщился.
— Не думал,
что так рано приедете...
— Ничего не
наловил? — глаза старшего стали наливаться кровью, — Я что, попусту
в такую даль тащился?
Наверно
сказалось эмоциональное истощение сегодняшнего дня: Гретта, Хельми
с луком.
— Ты
тащился в даль за коровами, — холодно уронил я, — а прежде, чем
выдвигать предьявы... Иди-ка сюда
Я подошел к
яме-леднику рядом с землянкой, разгреб ногами снег и скинул крышку.
Вытащил старую круглую корзину.
— Как
договаривались, — указал пальцем, — не потрошенные, не соленые,
иначе не замерзли бы. Но мало, — я развел руками, — у меня только
один день и был для ловли, надо же и снасти чинить.
— Сколько
здесь? — указал подбородком на корзину Сигмунд.
— Три
дюжины, — скривился я, — понимаю, что мало, но вы — рано
приехали.
Интересно,
подумал я, видел он копченую рыбу, что я на продажу
приготовил?
— Троль
тебя задери, Асгейр, — возмутился старший, — да я тебе соли привез
почитай два лиспунда, того, что ты наловил не хватит рассчитаться
за соль!
Я пожал
плечами.
— Так
оставь только то, что пойдет в зачет за рыбу. Уговор есть уговор,
мне лишнего не надо. Кстати, Йорген обещал еще муки и
крупы.
— Крупу на
всех привезли, с Фроди спросишь. — чуть миролюбивее ответил
Сигмунд, — Пока пастух с рабом на пастбище, отец сказал на вас
троих продуктов давать. Но что же с солью делать? Назад
везти?
Я глянул в
его сдвинутые лохматые брови. Ну чистый Йорген: такой же грузный,
обстоятельный, не слишком быстро соображающий. Крестьянин,
мелькнула мысль, чего ты от него хотел?
— Не знаю
Сигмунд, тебе решать, — и демонстративно принялся закрывать
ледник.
— Вот что,
— наконец разродился братец, — соль я тебе оставлю. В долг! — он
поднял вверх указательный палец. — В следующий раз кто-нибудь
приедет недели через две. Не вздумай к этому дню не наловить
достаточно рыбы, чтоб закрыть свой долг.
Блин, ну
чисто Вито Карлеоне, на минималках!
—
Договорились. — кивнул я, — А где соль-то?
— В доме, —
бросил Сигмунд.
Ну понятно,
с чего такая «щедрость»: это ж надо тащить обратно, привязывать
снова на лошадь.
— О,
рыбоед! — услышал я знакомый, противный голосок младшего Йоргенова
сынка.
— И тебе не
хворать, Калле, — придал я голосу как можно больше
иронии.
На холм
поднялась вся честная компания: Калле, Акке, три коровы и Фроди с
идущим в хвосте Итуном.