Информации о ней было мало, но Кенту
удалось раздобыть пару упоминаний о рецептах, где применялась вода
из этого источника. И вроде как там речь действительно о
памяти.
«Короче, чувак, будь спок», – сказал
мне Кент, – «Парочка дней, и я набросаю рецепт зелья».
«Смысл от рецепта, если река течёт
там?» – спросил я.
Получался замкнутый круг. Чтобы
попасть «на ту сторону», мне нужен здоровый Лекарь, знающий Семь
Нот. А чтобы вернуть ему память, мне нужно попасть «на ту
сторону».
«Опа-опа», – Кент, как всегда, был
сама уверенность в чистом виде, – «Ты во мне сомневаешься?»
Чтоб меня успокоить, он намекнул, что
этот самый Аид, в книжках с которым и упоминается эта река Леты,
притаскивал в наш мир воду из неё.
«Он, типа, тоже зелье мутил», –
добавил Кент, – «Для чего, пока не знаю».
Он думал, что это тоже связано с
женой Аида. Ведь ради неё он замутил зелье с зёрнами граната,
значит, и тут истина рядом.
Как и вода из реки Леты. Кент
почему-то думал, что за тысячи лет она где-то сохранилась.
Фонза же высказала свою точку
зрения:
«Вспомни, Гончар. Именно Аид принёс
Кольцо Властелина с той стороны. И зачем-то он после этого пытался
создать зелье воспоминания с помощью воды из той реки. Вот я
уверена, это как-то связано!».
Мне оставалось только гадать,
как.
«Мир на той стороне» вообще оказался
очень магическим. Там получалось, куда не плюнь, везде то гора с
какими-нибудь свойствами, то река, то лес.
Именно поэтому и в нашем мире, когда
магические расы пришли сюда, стали появляться целые волшебные
локации… Вроде того же леса дриад, или болота с ограми.
Или Курамы с обитающими на ней
воронами Тенгу.
***
Лекарь одновременно будто и радовал
нас, и выводил из себя. Он зачастил в библиотеку, и иногда без
особого стеснения сливал на книжки наши опыт и золото.
К счастью, в основном это были книги
о бардах, но мне пришлось за ним следить. Очень часто он брал
издания чисто о целительном деле, а в его случае это было золото на
воздух.
И ладно бы книги о магии…
Когда я увидел у него в руках
новенький разноцветный томик, я даже заинтересовался. Оказалось,
это сборник стихов классиков говлитового века поэзии.
– Какого-какого века?! – не выдержал
Боря, едва услышал название.
– Говлитового века, неотёсанная
деревенщина, – холодно произнёс Лекарь, сжимая книгу.