Зверь лютый. Книга 26. Герцогиня - страница 17

Шрифт
Интервал


Ущерб, и вправду, немелкий. Цены на стекло при князь Владимире… не укупишь. Стеклянное плоское зеркало только в Венеции с начала 16 в. у братьев Доменико с острова Мурано.


«А втапоры Марине безвременье было,

Умывалася Марина, снаряжалася

И бросилася на свой широкий двор:

«А кто это, невежа, на двор заходил,

А кто это, невежа, в окошко стреляет?

Проломил оконницу мою стекольчатую,

Отшиб все причалины серебряные,

Расшиб зеркало стекольчатое».


Возмущение пострадавшей понятно. Другая б на её месте - кинулась на хама прохожего, в крик срамила-лаяла, зенки бы его бестыжие повыцарапала, морду бы его поганую покорябала, в суд бы потащила. Но какой суд для дяди «самого» на «Святой Руси»?

Когда коррупция в форме «ну как не порадеть родному человечку» - повсеместна, когда «правды не сыскать» - люди переходят к «прямой демократии», к самосуду. Используя, в том числе, свои неординарные свойства и навыки.

«Чем богаты - тем и рады» - русское народное про гостей. Званных и незванных.


«И втапоры Марине за беду стало,

Брала она следы горячие молодецкие,

Набирала Марина беремя дров,

А беремя дров белодубовых,

Клала дровца в печку муравленую

Со темя следы горячими,

Разжигает дрова палящатым огнем,

И сама она дровам приговариват:

«Сколь жарко дрова разгораются

Со темя следы молодецкими,

Разгоралось бы сердце молодецкое

Как у молода Добрынюшки Никитьевича.

А и Божья крепко, вражья-то лепко».


Богатырь-то он, конечно, того… могуч. Но - не умён. И - дурно воспитан. Прямо сказать - хамоват Добрыня. Ни извинения, ни покаяния. Как-то договориться, компенсировать... Даже маленькие дети, разбив мячом соседское окно смущаются. Но не русский богатырь. Будто так и надо.

А зря: обижать незнакомую женщину - невежливо. Да и опасно: на ведьму нарвался.

Я подобное уже в самом конце 20 в. видел. Там только пепелище осталось. После глупых слов в адрес двух проходивших женщин. Какой криминал?! - Сам дурак. Пить надо меньше. Через три дня собственный самогонный аппарат в руках полыхнул. Вместе с домом и семейством.

А уж Киев времён Крестителя такое кубло… Куда не плюнь - то ведьмак, то колдунья, то оборотень. Хотя могу понять добра молодца: девять лет с княжьего двора не выходивши... Опять же - голуби целуются… Богатырю такое видеть - нож острый по сердцу. Как же чем тяжёлым не заелдырить в бессовестных? А что не попал - так по грехам его. Видать, тяжелы были.