Тяжелые мужские шаги разбивают остатки сладкого сна.
— Где твой телефон? Я оставил двадцать три звонка. Ты почему еще не одета? — Витя на ходу расстегивает манжеты рубашки.
— В сумке оставила. И я сейчас переоденусь. — Легкое головокружение вынуждает присесть обратно на диван.
— Аль, бросай ты свою науку, она тебя доконает. Ты посмотри, в кого превратилась всего за год. — Снимает рубашку, отбрасывает в сторону.
— Я не откажусь от своей мечты, — протестую, снова пытаясь подняться на ноги.
— Ну какая это мечта, Аль? Дом где-то у моря — это мечта. Авто — мечта. Стать рок-звездой и то мечта. А у тебя глупое желание горбатиться на тетку, которая на таких дурочках, как ты, скоро вторую докторскую защитит. И в двадцать четыре выглядеть как молодящаяся Шапокляк — странная мечта.
— Я хорошо выгляжу! Нет, отлично! — Встречаюсь со своим заспанным отражением в зеркальной створке шкафа.
— Когда ты в последний раз ходила на маникюр, или что вы там себе делаете? — Витя подхватывает мою кисть и, скривившись, рассматривает аккуратно подстриженные ногти, покрытые прозрачным лаком. — Ты только посмотри, как выглядят девушки твоего возраста. А на тебе вечно юбка до щиколоток и кофта, застегнутая под шею.
— Ты спустя шесть лет разглядел мой стиль?
— Это не стиль, это… — Он поджал губы и с отчаянием махнул на меня ладонью.
— У тебя что-то произошло на работе? — спрашиваю, а слезы обиды предательски набегают на глаза.
— Нет. Переодевайся. — Выходит из комнаты.
— Угу. — Снимаю юбку через ноги.
— Твою мать, Аля! Кто сумку с ноутом ставит посередине дороги? А это что? — Балабаев влетает в комнату и трясет перед моим лицом папками. — Ты опять взяла работу на выходные? И когда хотела мне об этом сказать, а? Следующие два дня собираешься провести перед экраном ноута, а не со мной?
— Вить, не начинай… пожалуйста. — Накопленная усталость скатывается горячими слезами по щекам.
— А я еще не заканчивал! — Он бросил документы мне под ноги. — Ты только глянь на себя, на кого-то ты похожа? — Схватив за плечи, развернул меня к зеркалу. — Что это? — Дернул резинку хлопковых трусиков. — Пойми, это антисексуально. У мужиков на такое не встает. И ведь все такое. Все! — Подвел к комоду, открыл верхний ящик, скривившись, ворошил мое белье. — Надо уметь говорить «нет». Жабе своей, или пацану, который выпрашивает сто рублей на хлеб, а на самом деле купит бутылку пива или сигареты. Аль, я устал от твоей правильности. В твоей сумке три пачки влажных салфеток на все случаи жизни: для лица, рук и задницы. Ты не пьешь алкоголь и не любишь собираться компанией, сутками сидишь перед своими бумажками. Да, будучи студенткой, ты ни разу не напивалась. От тебя минета можно дождаться два раза в год: на день рождения и нашу годовщину, и хорошо, что между этими датами разница в полгода, иначе я не знаю, как бы ты перенесла подобное чаще. Я устал! — Витя закончил монолог и наконец отпустил мои плечи. — Я реально так больше не могу.