При этом не переставала столь томно вздыхать и кокетливо
закатывать глазки, что я вынужден был проявить галантность и
утешить лукавую страдалицу парой незатейливых комплементов. Увы,
тут же ставших поводом для новой порции её жеманного манерничанья и
благодарного поцелуя. А потом и второго.
Ну а дальше всё пошло, как по накатанной. Нежные и почти
невинные объятия при луне очень быстро превратились в страстные, а
после и вовсе переросли в любовные игрища, да такие, что я слегка
опешил. И дело было не в экстремальной обстановке, полной
неудобств, и даже не во взрывном девичьем темпераменте, вполне
присущем неуёмной юности, а в неожиданной раскованности этой
провинциальной шалуньи и неудержимой её порочной изобретательности.
Благодаря которой мне, а ещё больше бедной беседке, пришлось
выдержать нелёгкое испытание на прочность.
Уж не знаю, кто Елизавету Тихоновну научил всем этим любовным
премудростям и акробатическим этюдам, но от юной девицы я такого
напора и фантазии сроду не ожидал. Целомудрием там и не пахло, а я
даже в своём мире не вытворял ничего подобного, да к тому же ещё в
таких условиях и количествах.
Поэтому немудрено, что утренний дебош Тимона я встретил чуть ли
не матом. Ну не мог, паразит, хотя бы на пару часиков попозже меня
разбудить?
— Вставай лежебока! — бодро заявил орк, пропуская мимо ушей мое
сердитое ворчание. — К тебе уже дважды слуг посылали, разбудить
пытались да на завтрак зазвать.
— Правда? Не слышал.
— Ещё бы, — небрежно отодвинув меня с пути и проигнорировав
предложенный стул, Тимон прошёл к окну и привычно пристроил зад на
подоконнике. — После твоих вчерашних подвигов я вообще сильно
сомневался, что ты нынче сам встанешь.
— Подвигов? А ты откуда знаешь?
— Братец, у тебя что, до сих пор кровь обратно к голове не
прилила? Забыл, что меня специально для охраны к тебе назначили?
Неужто думал, что я тебя без пригляду оставлю?
— В смысле? Ты что, подсматривал? — чуть не задохнулся я от
возмущения.
— Да больно-то надо на ваши непотребства пялиться, — гоготнул
Тимон. — Эка невидаль. Да не конфузься ты и слюной попусту не
брызжи. Ну прилёг я за кусточками на звёзды полюбоваться. Да насилу
вас дождался. Уж подумывать начал, что до утра не угомонитесь, но,
благо дело, обошлось.
— Скажешь тоже, — вздохнул я с облегчением. На публике мне ещё
сексуальных утех не хватало. — И так еле выжил. Даже таблеток на
ночь пришлось наглотаться, так болячки все разом разнылись.