Был вариант придумать что-то типа
сессий, на неделю раз в месяц – решили: плохо. Дети же. Такие
огромные промежутки по времени – вылезут жуткие косяки, неправильно
понятые вещи и всё такое. А вот если четыре дня – дома, потом в
четверг вечером приезжать на остров (можно, кстати, какую-нибудь
оказию посреди недели приурочить, чтоб конвою не впустую
мотыляться), и полноценных два с половиной дня: пятница, шестница
(которую иногда ещё называют шестериком или шестерёнкой,
шестерицей) и половина субботы до обеда – практикум по магии, ну и
заодно всякого общественного можно напридумывать или там
попробовать себя в разных профессиях, немагических. А вдруг ещё дар
проявится? Чем больше вариаций мы даём ребёнку – тем больше шанс
раскрытия второго-третьего (а у особых счастливчиков – и
четвёртого) умения.
Значит что? Значит, нужно срочняк
расселять семейных, освобождать общежития под детские комнаты.
Ночевать-то приезжим где? С другой стороны, почти сорок семей
должны к концу августа переселиться в новый посёлок, Бирюзу. Так
что вопрос с комнатами должен был решиться сам собой. Теперь надо
было о ротации педагогов думать. И, может быть, о новых кадрах. Вот
вам и задача: думайте!
На этой радостной ноте я выпроводила
всё собрание и спустилась из обеденного зала во двор. Там, я уж
вскользь упоминала, у нас была такая специальная беседочка со
столом и лавками по кругу, в которой мы по теплу вечерами
разгребались с остатками дневных забот.
А в беседке нас уже ждали три наших
социнспекторши с толстенными папками! Вова сразу развернул лыжи и
слинял на строительство к Федосеевым, и я его даже не осуждаю. Я бы
тоже предпочла сбежать, но больше бросить на амбразуру было некого
– нас же с ним двое официальных опекунов, так что пришлось
встретить испытание лицом к лицу.
Вроде бы, процедуры официального
оформления документов по усыновлению Маргаритиных короедов и всех
старших, кто баронскими указами был по прошениям определён в семьи,
почти подошли к концу. Остались последние согласования – и хотя бы
от глупых нападок касательно торговли детьми и тому подобного мы
будем прикрыты. Наверное. Мда.
Казалось бы: да какое нам дело до
всех этих склок? Они же остались на другой планете?
Да, можно было бы совсем забить.
Плюнуть и растереть.
Если бы мы жили как некоторые
старообрядческие общины, которые в новом мире, как это ни странно,
нашли своё спасение: ушли – и положили на всё огромный болт,– тогда
да. А поскольку у нас были свои планы – и торговые, и общественные
– приходилось некоторым образом делать дипломатию. И оформление
необходимых бумаг по усыновлению – это было нечто вроде реверанса в
сторону официальных государственных структур. Дескать: да-да, мы
вас уважаем, все дела. К тому же, у нас было целых три дамы,
которые ещё и зарплату от органов за это получали; так что, как
говорится, нам сам бог велел (уж какой – не знаю, сами
разбирайтесь).