– Ну что, Андрей, тут позагораете, или сходим со мной? Я надеюсь, там недолго…
Торчать в машине, да ещё по такой жаре, мне никак не улыбалось, и я, конечно, напросился с Львовичем.
Сквозь узенькую калитку в заборе мы вошли на территорию. Не сказать, чтобы тут было безлюдно. Экзамены, конечно, кончились, но завтра – выпускной, мелкие тусуются по разным всяким делам, тётки какие-то снуют – то ли учителя, то ли из родительского комитета. Ну и плюс ремонт. Туда-сюда детишки ходят с носилками, хлам с места на место переносят, стулья таскают, красят бордюры. Судя по виду, девятый класс, то есть те, кого в десятый взяли. Типа отрабатывают. Я им даже позавидовал – вот ведь у людей какая простая жизнь, никаких тебе доцентов Фроловых, никаких уголовных Жор, таинственных авторитетов с поместьем в Тверской области… Вот сейчас они посачкуют, их распустят по домам – и рванут они по пиву, а потом толпой куда-нибудь на пляж…
Аркадий Львович уверенно вошел в здание, на вопрос толстого охранника «куда идём-с?» небрежно ответил – к Сергею Николаичу, с бумагами от Мокрухина. И, указав на меня, произнёс начальственным тоном: «это мой стажёр».
Не сбавляя скорости, Львович повернул направо и сунулся в канцелярию к директору. «Подождите здесь», бросил он и скрылся за дверью.
Пришлось подпирать стенку. Ничего мне тут не было интересно и я никому интересен не был. Будущие десятиклассники лениво таскали куда-то парты, страдая от жары и скуки. Охранник, расстегнувший форменную ментовскую рубашку едва ли не до пупа, корпел над газетой с кроссвордом. Остро пахло масляной краской и опилками.
Интересно, какие дела могут быть у Львовича в самой обычной, самой занюханной школе? Может, у него тут дети учатся? А он, раз уж такой крутой, спонсорскую помощь оказывает? Но вряд ли реально крутой отдаст сюда своих отпрысков. Не Оксфорд ведь и не Гарвард. И уж подавно не Хогвартс.
Аркадий Львович оказался человеком слова. Надолго не застрял. Но по лицу его я понял, что стряслась какая-то неприятность.
– Нам надо найти завхоза, – отрывисто сказал он. – А здешний завхоз вездесущ, то есть его нет нигде. И секретарша не знает. И мобильный у него молчит. Придётся охотиться. Хочется верить, что это ненадолго.
Увы, никто из встречных толком не знал, где обретается Сергей Николаевич. Мы обошли весь первый этаж, посетили столовую, обезображенную ремонтом, спортзал, унылый и гулкий, поднялись даже на четвёртый, в актовый зал. Повезло на третьем – помог допрошенный нами белобрысый пацанёнок, уныло оттиравший стену от начертанной кем-то (возможно, им же самим) пропаганды рэпа.