Мне – восемь. И в классе я самая
младшая.
Юмико-сама подписала разрешение на
учебу три года назад, когда я окончательно достала её просьбами.
Система чакроканалов к тому времени еще не сформировалась
окончательно, но с учетом её устойчивого развития, высокого
интеллекта и того факта, что в первый год даются только общие
знания, директор школы Кагами-сама тоже не возражал. В результате я
наконец-то нашла людей, готовых круглосуточно отвечать на мои
вопросы, и бонусом заполучила репутацию маленького гения и надежды
клана.
- Ой, а там кто? – внезапно спросила
Мику. Навалившись на перила и поджав ноги, она таким образом не
касалась земли и потому считалась «вне игры».
- А, это, - ответил Сато, мельком
взглянув в сторону делегации из двадцати пышно разодетых фигур, -
делегация из Конохи. Союзный договор собираются подтверждать.
К внутренностям словно приложили лёд,
желание играть и веселиться исчезло, будто его не было. Да, точно,
они же собирались приехать и взрослые даже шептались, зачем.
Союзный договор. Биджу.
Джинчуурики.
В двадцать пять лет о смерти не
думаешь. Это старшеклассники, обуреваемые гормонами, заигрывают с
мыслью «живи ярко и умри молодым» и становятся эмо-готами-кто там
еще есть со странностями, или просто вскрывают себе вены от
неудавшейся первой любви, оставив родне записку, столь же пафосную,
сколь же и наивную. Люди постарше озабочены более приземленными
вещами. Работа, окончание универа, дальнейшая карьера, женитьба –
словом, им не до душевных терзаний.
Впрочем, смерть в любом случае
приходит тогда, когда сама сочтет нужным. И плевать ей на твои
планы.
Я всего ожидала: светящегося туннеля,
затягивающего душу и с сияющим существом в конце, или сурового
судью с шестью белоснежными крыльями, даже чему-то вроде чистилища
не удивилась бы. Но оказаться внутри темного, влажного места, под
отдаленные женские крики выталкивающего меня куда-то вверх, была
вовсе не готова. Потом последовали новая боль от рези в глазах,
первый глоток холодного воздуха, чьи-то мягкие руки положили мое
маленькое тельце на что-то теплое, и я отрубилась.
Потом память исчезла, заснула,
возвращаясь урывками, только чтобы оглядеться в изумлении и снова
потухнуть под валом новых впечатлений. Оно и к лучшему – не знаю,
что со мной стало бы, осознай я в годовалом возрасте, что попала в
детский мультик. Сошла бы с ума, наверное. Почему слово «Узумаки»
кажется знакомым и почему маги-артефакторы называют себя шиноби, до
меня дошло года в три, и тогда я конкретно перетрусила. Тот
японский мультик, «Наруто», я не смотрела, просто однажды
разговорилась с фанатом аниме из нашей студенческой группы и он
вкратце пересказал мне сюжет. Сначала один раз, потом второй,
третий… Нравилось ему то аниме, а рассказчиком он был
талантливым.