Йондайме меня за ногу! Она правда назвала меня «Поттер»?!
— Я что, Гарри Поттер? — робко спросил я у тётки, внутри
холодея. Это же надо так попасть!
— Не время разыгрывать непонимание, Поттер, — огрызнулась та. —
Марш в свой чулан, и чтобы я до отъезда Вернона тебя не видела!
— Я хочу в туалет, — хмыкнул я. — Или мне прямо в чулане свои
дела делать?
Тётка яростно засопела, схватила меня за предплечье и втащила
моё детское тельце в комнатку рядом с кухней.
— Быстро! — была отдана команда.
В крошечном санузле обнаружились маленькая душевая, унитаз и
зеркало. А вот из зеркала на меня посмотрел совсем не я. Волосы,
может, действительно так же шухером топорщатся, но они такие же
чёрные, как у Саске. А глаза не голубые, а зелёные, яркие, почти
как у Сакуры. И шрам. На лбу у меня оказался дурацкий шрам,
точь-в-точь как удар молнии. Похоже, что каким-то образом я занял
тело Гарри Поттера. На самом теле, кстати, обнаружились синяки и
было оно не в лучшей форме. Ребёнок, который живёт в семье, должен
быть лучше развит и не такой тощий. Интересно, сколько мне лет?
Если судить по зубам, точнее, по дыркам на их месте, то должно быть
лет восемь-девять, а на вид — шесть-семь. Я снова мелкий, да ещё и
замухрышка-коротышка?
— Ты что там застрял? — брякнулась в дверь тётка. Похоже, что
это та самая родственница. О ней мне рассказывал Гарри. Я быстро
сделал свои дела и умылся. Как же её зовут?
— Петунья! Завтрак готов? — подсказал мне мужской бас со второго
этажа.
— Ещё десять минут! — крикнула она в ответ и чуть ли не
зашвырнула меня в чулан обратно.
Если судить по своеобразному металлическому лязгу, меня ещё и
закрыли. По потолку кто-то прошёлся. Похоже, что по лестнице
спустился этот «Вернон», который меня наказал.
Я прислушивался к бурчанию семейства на кухне. Похоже, что
Вернону надо поспешить, чтобы успеть доехать до работы в Лондоне.
Знакомое место. Ещё, кажется, он читал газету и сказал, что цены на
жильё упадут и что-то про банк…
— Эй, хныкса, ну как тебе твой день рождения? Я вчера слышал,
как ты плакался и загадывал желание, чтобы кто-то тебя спас. Если
желание говорить вслух, то оно никогда не сбудется, придурок
мелкий! — неожиданно раздался тихий детский голос в щёлку потолка,
а потом дикий и довольно неприятный смех, и кто-то громко прошёлся
по лестнице, сильно топая, думаю, специально. Похоже, что это —
родной ребёнок Петунии и Вернона и двоюродный брат Гарри. А ещё я
не услышал, как он начал спуск, то ли из-за того, что прислушивался
к тому, что творилось на кухне, то ли… Скорее всего, потому, что
тело совсем не тренированное. С этим надо что-то делать.